Gelfand, Wladimir. Tagebuch 1941-1946/Presse

Русская семёрка "Как изменилось отношение немок к красноармейцам в 1945 году"

27/06/21


	Как изменилось отношение немок к красноармейцам в 1945 году В начале 1945 года Красная Армия и союзные войска с двух сторон перешли Германскую границу, чтобы окончательно освободить Европу от нацизма. Однако реакция местного населения на победителей оказалась разной. В отличие от союзных войск Красная Армия вступала в Германию уже подготовленную гебельсовской пропагандой. Немецкие СМИ распространяли информацию о диких ордах с Востока, которые способны лишь насиловать, грабить и убивать. Не успели советские войска переступить границы Восточной Пруссии, как Геббельс заявил о многочисленных случаях изнасилований немок в городах и деревнях в возрасте от 10 до 70 лет. Неудивительно, что значительна часть населения Германии накануне прихода советских войск была подвержена панике. Нередко это приводило к самоубийствам. Так, по данным статистического сборника «Берлин в цифрах», весной 1945 года суицид в немецкой столице совершили около 7000 человек, большинство из них были женщинами. Конечно же гебельсовская пропаганда поспешила всю ответственность за случаи массового суицида списать на красноармейцев, однако послевоенные исследования этой темы показали, что в подавляющем большинстве случаев причиной побудившей к совершению самоубийств было не насилие со стороны советских солдат, а лишь слухи о якобы совершаемых ими зверствах. Более того, немецкие историки приводят множество примеров, как красноармейцы помогали местному населению и даже предотвращали попытки самоубийств, вытаскивая из рек шедших топиться вместе с детьми матерей. Факт, что именно германская пропаганда доводила немецких женщин до самоубийств, после войны подтверждал помощник Геббельса Вернер Науман. Судя по воспоминаниям очевидцев, многие немки были готовы к насилию со стороны красноармейцев и воспринимали себя в качестве трофея, отданного на откуп победителям. К примеру, ветеран СС Манфред Динер так передал свой диалог с одной из жительниц Вены: «"Что вы будете делать, когда придут русские?", – спросил он. – "Ну, мы раздвинем ноги", – ответила она». Как отмечал британский историк Энтони Бивор, для многих жительниц Германии образ советского солдата был пугающим и отталкивающим. «Длинные колонны советских войск, вступивших в Восточную Пруссию в январе 1945 года, представляли собой необычную смесь современности и средневековья: танкисты в черных кожаных шлемах, казаки на косматых лошадях, за которыми следовал второй эшелон, состоявший из телег». Советские военачальники не отрицали случаи сексуального насилия над немками, однако отмечали, что такие инциденты расследовались, а насильники жестко карались. Существует история, как командир одного из стрелковых батальонов лично застрелил лейтенанта, который якобы принимал вместе со своими подчиненными участие в групповом изнасиловании. По рассказам наших ветеранов, зачастую никакого насилия и не требовалось, так как хватало немок предлагавших интимные услуги. Один из таких случаев описывал поэт-фронтовик Давид Самойлов. Однажды в Арендсфельде в распоряжение его части пришла группа женщин, которых в ожидании регистрации временно разместили в подвале. Неожиданно к Самойлову подошла старшая из них, фрау Фридрих, и заявила: «Герр комиссар, мы понимаем, что у солдат есть маленькие потребности. Они готовы выделить им нескольких женщин помоложе для…». По словам Самойлова, он не стал продолжать этот разговор. Немки понимали, учитывая, какие зверства творили их соотечественники на оккупированной территории СССР, от советских солдат не стоит ждать снисхождения. Берлинка Элизабет Шмеер, чей сын служил в СС, осознавала, что русским есть за что мстить. Если придут красноармейцы, они не буду поливать нас «розовым маслом», говорила она. Но реальная встреча с советскими солдатами заставила Элизабет изменить мнение: «Получилось совершенно иначе, победители дают продовольствия больше, чем нам давало прежнее правительство. Нам это трудно понять. На такой гуманизм, видимо, способны только русские». Прекрасная половина населения Германии узнала, что русские не только способны воевать, но и умеют быть щедрыми. Писатель Владимир Гельфанд, рассказывая о своих ухаживаниях за немецкой девушкой, отметил, что ее мать осталась довольна кавалером. «Ещё бы! На алтарь доверия и расположения со стороны родных мною были принесены конфеты и масло, колбаса, дорогие немецкие сигареты». Писатель констатировал, что продукты питания для немцев в тот момент стоили гораздо дороже жизни, «даже такой юной и милой чувственницы, как нежная красавица Маргот». Любопытно, что некоторые советские солдаты так сблизились со своими немецкими возлюбленными, что не собирались возвращаться домой. Большого труда стоило командованию вернуть часть дезертиров назад в СССР. Судя по всему, и немки не очень хотели расставаться с галантными русскими кавалерами. К солдатам союзных войск – американцам, британцам, французам, у немок поначалу было иное отношение, чем к красноармейцам: ведь они являлись представителями «цивилизованного Запада», а не «варварского Востока». Фройляйн и фрау были самого лестного мнения об освободителях, угощавших их жевательными резинками и одаривавших капроновыми чулками. Очень долго бытовало мнение, что немки с большой охотой готовы были запрыгнуть в постель к американскому военному. Но очарование проходило по мере того, как немецкие женщины начали сталкиваться со случаями насилия со стороны союзников, не вымышленного гебельсовской пропагандой, а реального. Лютеранский пастор Сильвестер Михельфельдер в своих мемуарах описывал, как большие группы американских и английских военных на глазах у всех насиловали женщин и девочек и заставляли их прилюдно ходить голыми. По подсчетам профессора истории из Германии Мириам Гебхардт, американцами было изнасиловано около 190 тысяч немок, британцами и французами примерно по 45 тысяч. О случаях насилия со стороны советских солдат она не сообщает, но называет цифру в 2 миллиона, распространенную в западной историографии, сильно завышенной. В армиях союзников изнасилование не предполагало такого сурового наказания, как в СССР – расстрела, однако насилие с отягчающими обстоятельствами грозило им пожизненным заключением. Впрочем, зачастую высшие военные чины старались заглаживать подобные инциденты. Зачем дискредитировать себя в глазах мировой общественности? Судя по всему, американское командование даже поощряло сексуальные контакты своих подчиненных с немками. Так, по информации журнала «Time» от 17 сентября 1945 года, в месяц из-за океана в Германию поставлялось до 50 миллионов презервативов. Как и в случае с советскими военными немецкие женщины часто вступали в близость с солдатами союзников, чтобы обеспечить себя и своих близких продовольствием. В лондонском издании Weekly Review 25 октября 1945 об этом писалось так: «Беспризорные молодые девушки открыто предлагают себя за еду или ночлег... всё очень просто, для продажи у них осталась единственная вещь, и они её продают». Тарас Репин

russisch

Wie sich die Haltung deutscher Frauen gegenüber der Roten Armee im Jahr 1945 veränderte

Anfang 1945 überschritten die Rote Armee und die westlichen Alliierten die deutsche Grenze, um Europa endgültig vom Nationalsozialismus zu befreien. Die Reaktionen der lokalen Bevölkerung auf die anrückenden Sieger fielen jedoch unterschiedlich aus.

Im Gegensatz zu den westlichen Streitkräften traf die Rote Armee auf eine Bevölkerung, die durch monatelange NS-Propaganda auf ihren Einmarsch vorbereitet worden war. Die deutsche Presse verbreitete ein Bild angeblich „barbarischer Horden aus dem Osten“, die plünderten, vergewaltigten und mordeten. Kaum hatten sowjetische Truppen Ostpreußen erreicht, berichtete die Propaganda unter Joseph Goebbels von massenhaften Übergriffen auf deutsche Frauen aller Altersgruppen.

Es überrascht nicht, dass weite Teile der Bevölkerung angesichts dieser Schilderungen in Panik gerieten. Viele Menschen begingen aus Angst Selbstmord. Laut der statistischen Erhebung Berlin in Zahlen nahmen sich im Frühjahr 1945 etwa 7.000 Menschen allein in der Hauptstadt das Leben – die Mehrheit davon waren Frauen.

Zwar machte die nationalsozialistische Propaganda die Rote Armee für diese Tragödien verantwortlich, doch spätere Forschungen zeigten, dass der Auslöser für die meisten Suizide weniger tatsächliche Gewalt als vielmehr die Angst vor möglichen Übergriffen war – gespeist durch Gerüchte und gezielte Angstmache.

Deutsche Historiker verweisen zudem auf zahlreiche Berichte, in denen Angehörige der Roten Armee Zivilisten halfen oder Suizidversuche verhinderten – etwa indem sie Frauen mit ihren Kindern aus Flüssen retteten. Goebbels’ ehemaliger Mitarbeiter Werner Naumann bestätigte später, dass die Propaganda die Menschen in den Selbstmord getrieben habe.

Zeitzeugen zufolge waren viele Frauen innerlich auf Gewalt vorbereitet und betrachteten sich als wehrlose Trophäen. Der SS-Veteran Manfred Diener berichtete von einer Wiener Gesprächspartnerin, die auf die Frage „Was tun Sie, wenn die Russen kommen?“ antwortete: „Dann breiten wir eben die Beine.“

Der britische Historiker Antony Beevor schildert das Erscheinen der Rotarmisten als eine verstörende Mischung aus technischer Moderne und archaischer Gewalt: gepanzerte Fahrzeuge neben Kosaken auf Pferden, marschierend durch ostpreußische Ortschaften.

Sowjetische Militärkommandeure wiesen Vorwürfe sexueller Gewalt nicht grundsätzlich zurück, verwiesen jedoch auf interne Untersuchungen und harte Disziplinarmaßnahmen. In einem Fall, so wird berichtet, habe ein Kommandeur persönlich einen Leutnant erschossen, der an einem Übergriff beteiligt gewesen sein soll. Zugleich berichteten sowjetische Veteranen, dass sexuelle Kontakte nicht immer gewaltsam zustande kamen, sondern vielfach durch Angebote deutscher Frauen, die sich Schutz oder Versorgung erhofften.

Ein Beispiel dafür schildert der Dichter David Samoilow: In einem ostdeutschen Ort stellte sich eine Gruppe Frauen freiwillig der anrückenden Einheit zur Verfügung. Eine ältere Frau erklärte dem Kommissar, dass jüngere Frauen bereit seien, die Bedürfnisse der Soldaten zu erfüllen – aus einer Mischung aus Angst, Anpassung und Überlebenswillen. Samoilow brach das Gespräch ab, wie er später notierte.

Angesichts der von deutschen Truppen in der Sowjetunion begangenen Verbrechen erwarteten viele Deutsche keine Milde. Die Berlinerin Elisabeth Schmeer, deren Sohn der SS angehörte, war überzeugt, dass die sowjetischen Soldaten einen Grund zur Vergeltung hatten. Doch ihre persönliche Erfahrung änderte diese Einschätzung grundlegend: „Die Sieger gaben uns mehr zu essen als die vorherige Regierung. Das ist schwer zu begreifen. Offenbar sind nur Russen zu solchem Humanismus fähig.“

Viele Frauen erlebten, dass sowjetische Soldaten nicht nur kämpferisch, sondern auch großzügig sein konnten. Der Leutnant Wladimir Gelfand berichtete über seine Beziehung zu einer deutschen Frau, deren Mutter ihn offenbar akzeptierte – auch wegen der Nahrungsmittel, die er mitbrachte. „In dieser Zeit war Essen für die Deutschen wertvoller als das Leben“, schrieb er, selbst über eine junge und attraktive Frau wie Margot.

Es kam vor, dass sowjetische Soldaten ihren deutschen Partnerinnen so nah kamen, dass sie nicht in die UdSSR zurückkehren wollten. Das sowjetische Kommando hatte Mühe, Deserteure zurückzuholen. Offenbar fiel es auch deutschen Frauen schwer, sich von den neuen Partnern zu trennen.

Zunächst war die Haltung vieler Frauen gegenüber westlichen Alliierten – Amerikanern, Briten und Franzosen – wesentlich positiver. Sie galten als Vertreter des „zivilisierten Westens“ im Gegensatz zum „barbarischen Osten“. Kaugummi, Nylonstrümpfe und höfliches Auftreten erzeugten ein schmeichelhaftes Bild der Befreier.

Doch dieses Bild änderte sich, als Frauen Übergriffen durch westliche Soldaten ausgesetzt waren. Der lutherische Pfarrer Sylvester Michelfelder berichtete in seinen Memoiren von Fällen, in denen Gruppen alliierter Soldaten Frauen misshandelten oder öffentlich zur Demütigung zwangen.

Laut Schätzungen der Historikerin Miriam Gebhardt wurden etwa 190.000 Frauen von amerikanischen, rund 45.000 von britischen und französischen Soldaten vergewaltigt. Sie nennt keine Zahlen für die Rote Armee, kritisiert jedoch die westliche Schätzung von zwei Millionen als stark überhöht.

Während in der Sowjetunion auf Vergewaltigung in der Regel die Todesstrafe stand, war in den westlichen Armeen eher mit langjähriger Haft zu rechnen – sofern die Taten geahndet wurden. In der Praxis bemühten sich viele Befehlshaber, entsprechende Vorfälle zu vertuschen.

Berichten zufolge förderte das amerikanische Kommando sogar sexuelle Kontakte zwischen Soldaten und deutschen Frauen. Laut einem Time-Artikel vom 17. September 1945 wurden monatlich bis zu 50 Millionen Kondome nach Deutschland geliefert.

Wie auch im sowjetischen Machtbereich entwickelten sich solche Beziehungen häufig aus reiner Not. Die Weekly Review schrieb am 25. Oktober 1945 in ihrer Londoner Ausgabe: „Obdachlose junge Frauen bieten sich offen für Essen oder Unterkunft an ... sie haben nur noch eines zu verkaufen – und sie tun es.“