«Мой дорогой Вальдемар!» — так начинала женщина по имени Марго своё любовное письмо от 31 января 1946 года. В письме она приглашала Вальдемара приехать к ней в пригород Берлина — Хеннингсдорф, упоминала его день рождения, выражала надежду на «скорую встречу» и заканчивала послание словами: «С сердечным приветом, целую, твоя любимая Марго».

«Вальдемар» было лишь ласковым прозвищем возлюбленного Марго. На самом деле его звали Владимир Гельфанд — лейтенант Красной армии, уроженец Советского Союза, который в 1945–1946 годах служил в Восточной Германии.

Письмо, судя по всему, было дорого Гельфанду: он привёз его с собой на родину и хранил до конца жизни — вместе с другими письмами, фотографиями и своим дневником. Эти документы свидетельствуют о его романтических связях с разными женщинами в послевоенной Германии.

Историк Эльке Шерстяной, переведшая и издавшая дневники Гельфанда на немецком языке, считает: «Наследие Гельфанда доказывает, что и в Восточной Германии в 1945–1946 годах между мужчинами-победителями и побеждёнными женщинами существовали любовные отношения». Хотя у самого Гельфанда было немало причин отвергать всё немецкое.

Эсэсовцы убили его бабушку, двух тёток и двух двоюродных сестёр

Когда в июне 1941 года началась операция «Барбаросса», Владимиру Гельфанду было восемнадцать лет, он учился в школе в восточной части Украины. Его родители были евреями, хотя и не религиозными. Мать после революции вступила в партию.

Бабушку, дядю, двух тёток и двоюродных сестёр Владимира убили эсэсовцы. Ему и матери удалось бежать на Кавказ. Мечтая стать писателем, он бросил школу и добровольно пошёл в Красную армию. После краткого обучения он стал командиром гранатомётного взвода. Он прошёл через весь фронт, замерзал, голодал, и при этом тайно вёл дневник, несмотря на запрет. Гельфанд надеялся использовать эти записи для будущего романа о войне.

Он подробно описывал всё, включая вшей на своём теле: «Роскошные экземпляры, возможно, они ещё сожрут меня всего». В дневнике он отмечал, как солдаты напивались, отказывались выполнять приказы, мародёрствовали, обманывали командиров, ругались и дрались. Шерстяной считает эти записи ценнейшим источником: «Так глубоко в мысли советского солдата в оккупированной Германии нам ещё не удавалось заглянуть».

«Согрешил» в первый раз

В апреле 1945 года, в последние недели войны, Гельфанд описывает встречу с молодой немкой, которую накануне изнасиловали несколько солдат. По оценкам историков, в Берлине изнасилованию подверглись около 100 000 женщин. Тысячи забеременели, тысячи умерли, десятки тысяч получили психологические травмы. Гельфанд писал, что девушка предложила ему секс в обмен на защиту. Он отказался, сославшись на «солдатский долг» — не объяснив, что именно под этим подразумевается.

После капитуляции 8 мая он наслаждался мирной жизнью: «Сегодня я спал до 11. Свободный день, музыка, волейбол, футбол». Ему было 22, и он уже общался с немками, по его словам, они называли его итальянцем из-за тёмных волос. Вскоре он впервые пишет о поцелуях.

24 июня он записал, что впервые в жизни «согрешил»: спросил рыжеволосую фройляйн, не хочет ли она зайти к нему. «Читать книги», — ответил он на её вопрос. «Но это же скучно», — сказала она. Затем они легли в постель.

Позже у него возникли отношения с Марианной, но они не зашли дальше поцелуев. «Я хотел большего, но решил не давить», — пишет он. Мать Марианны приветствовала роман, так как Гельфанд приносил масло, колбасу и сигареты. Кроме внешности и обаяния, в нём ценили и продуктовые пайки.

«Я больше не школьник Вова»

Его романы вызывали недовольство начальства. Один офицер отчитал его: «Гельфанд, у которого немцы убили семью, фотографируется с немками и развлекается с ними!» В августе 1945 года командование официально запретило солдатам общение с гражданским населением, но Гельфанду удалось избежать наказания.

Он откровенно писал родителям о своей личной жизни: «Я больше не школьник Вова, который дрожал и терял голову при влюблённости», — писал он матери. Отец возмущался, что он встречается с нееврейками. На это Гельфанд ответил: «Я не считаю важным, какой национальности будет моя любимая. И не могу себе представить, чтобы женщина, которую я полюблю, была настолько глупа, чтобы придавать значение таким вещам».

Он, как и многие евреи своего поколения, был убеждённым коммунистом. В отличие от царской армии, Красная армия давала евреям шанс стать офицерами. Историк Норман Салуса говорит о «еврейско-советской любовной связи», разрушенной антисемитскими чистками 1948 года.

Романы с Хильдой, Кримхильдой, Норой и Марго

До конца сентября 1945 года Гельфанд находился под Берлином, занимаясь надзором за репарациями. Он отпустил волосы, катался на велосипеде, фотографировал, заводил романы. Среди его возлюбленных были Хильда, Кримхильда, Нора и Марго из Хеннингсдорфа. Он даже подхватил венерическую болезнь.

Шерстяной делает вывод: «Немецкие женщины искали контактов с советскими солдатами, и не только ради выгоды». Например, Хельга писала ему: «Я гуляю только с порядочными русскими и надеюсь, что ты — один из них».

После возвращения на Украину он окончил институт, женился, стал преподавателем, завёл двоих детей. Всё, что напоминало о его жизни в Германии — письма, фотографии, дневники — он спрятал в чемодан. После его смерти в 1983 году сын Виталий перепечатал документы на машинке. В 1990-х, оказавшись в Германии, он разрешил их публикацию. Вскоре после этого к нему обратились родственники трёх женщин, с которыми был связан его отец: «Мы обменялись письмами и ели пироги», — вспоминает Виталий Гельфанд.