«Мой дорогой Вальдемар!» — так начинала женщина по имени Марго 31 января 1946 года свое любовное послание. В нем она просила Вальдемара приехать к ней в гости в берлинский пригород Хеннингсдорф и упомянула его день рождения. Далее она высказывала надежду на «скорое свидание» и закончила письмо словами «С сердечным приветом, целую, твоя любимая Марго».

«Вальдемар» было лишь ласковым прозвищем возлюбленного Марго. На самом деле его звали Владимир Гельфанд, он был родом из Советского Союза и служил в Красной Армии в чине лейтенанта в оккупированной Восточной Германии.

Письмо, судя по всему, было дорого Гельфанду, потому что он увез его с собой на родину и хранил до самой смерти в чемодане вместе с другими письмами, фотографиями и дневником. Эти предметы свидетельствуют о взаимной привязанности между ним и разными женщинами.

Историк Эльке Шерстяной (Elke Scherstjanoi) перевела дневник Гельфанда на немецкий язык и издала в виде книги. Она говорит: «Наследие Гельфанда свидетельствует, что и на востоке Германии в 1945-1946 годах существовали любовные отношения между мужчинами-победителями и побежденными женщинами». При этом у молодого красноармейца было немало причина отвергать все немецкое.

Эсесовцы убили бабушку, теток и двух двоюродных сестер

Когда армии Адольфа Гитлера в 1941 году напали на Советский Союз, Гельфанду было 18 лет, и он еще ходил в школу в восточной части Украины. Его родители были евреями, хотя и не слишком религиозными. Мать после революции 1917 года примкнула к коммунистической партии.

Эсесовцы убили бабушку Владимира, его дядю, двух теток и двух двоюродных сестер. Владимиру с матерью удалось бежать на Кавказ. Владимир, мечтавший стать писателем, бросил школу и ушел добровольцем в Красную Армию.

После краткого обучения Гельфанд стал командиром взвода гранатометчиков. Он шел дорогами войны, воевал, мерз, голодал. С собой носил тетради, в которых вел дневниковые записи, хотя тем самым и нарушал армейские цензурные предписания. После войны он хотел использовать эти записи, чтобы написать роман о войне.

Гельфанд тщательно описывал вшей на собственном теле: «Роскошные экземпляры, возможно, они еще сожрут меня всего». Он записывал, как солдаты напивались, отказывались выполнять приказы, мародерствовали, зарабатывали повышения неправедными путями, ругались друг с другом и дрались. Историк Шерстяной считает дневник аутентичным источником: «Настолько глубоко нам еще никогда не удавалось проникнуть в мысли красноармейца в оккупированной Восточной Германии».

«Согрешил» в первый раз

В последние дни войны в апреле 1945 года Гельфанд упоминает встречу с молодой жительницей Берлина, которая в ночь накануне была изнасилована несколькими красноармейцами. Согласно научным оценкам, советские солдаты только в Берлине подвергли сексуальному насилию около ста тысяч женщин: тысячи забеременели, тысячи умерли от последствий изнасилования, многие были психически травмированы на всю жизнь и стигматизированы родными и знакомыми. Гельфанд написал, что эта молодая берлинка предложила ему секс в обмен на защиту. Но он решил выполнить свой «солдатский долг» — что это значило, он не объяснил.

После капитуляции Германии 8 мая Гельфанд наслаждался мирной жизнью: «Сегодня я спал до 11 часов дня. Свободный день, музыка, игра в волейбол, футбол». Молодой человек, которому было уже 22 года, судя по всему, выучил пару слов на немецком языке, потому что с этого момента он часто пишет о разговорах с немецкими женщинами: «Они считают, что я похож на итальянца, и отмечают, что у меня черные волосы». Немного позже он написал о первых поцелуях.

24 июня Гельфанд записал в дневник, что впервые в жизни «согрешил». Он якобы спросил рыжеволосую «фройляйн», не хочет ли та зайти к нему на квартиру. Она спросила: «А что мы будем делать?» — «Читать книги». — «Но это же скучно». После этого безымянная девушка легла с ним в постель.

Несколько недель спустя Гельфанд начал встречаться с некой Марианной, но дальше поцелуев и объятий у них дело не зашло. «Я хотел большего, но решил не давить на нее», — записал он. Ее мать благословила их отношения, потому что он давал семье масло, колбасу и сигареты. Помимо обаяния и выигрышной внешности, привлекательными в нем были, вероятно, еще и продовольственный паек, и денежное содержание.

«Я больше не школьник Вова»

Судя по всему, его романы не нравились начальникам. В дневнике рассказывается, как один из офицеров отчитал его перед строем: «Гельфанд, у которого немцы убили семью, фотографируется с немецкими девушками, хранит их фото у себя и развлекается с ними». Военное командование в августе 1945 года запретило солдатам контакты с населением, но наказания Гельфанд избежал.

В письмах к родителям Гельфанд довольно откровенно писал о своих любовных похождениях. «В том, что касается девушек и любви, могу тебя заверить: я больше не тот школьник Вова, который влюблялся, дрожал и терял голову», — писал он матери. Отец выражал неудовольствие тем, что сын общается с нееврейками. На что Гельфанд возражал: «Я никогда не думал о том, какой национальности должна быть моя любимая женщина. Кроме того, я считаю невозможным, чтобы моя избранница была настолько неразумным и отсталым человеком, что стала бы придавать значение национальным различиям».

Как и многие другие евреи его поколения, Гельфанд был убежденным коммунистом. Бывший Советский Союз дал им возможность социального роста: в отличие от армии царской империи, в Красной Армии они могли стать офицерами. Историк Норман Салуса (Norman Salusa), исследующий красноармейцев еврейской национальности, говорит о «еврейско-советской любовной связи», которой, однако, пришел конец в 1948 году после волны антисемитских чисток.

Романы с Хильдой, Кримхильдой и Норой

Военная часть Гельфанда до конца сентября 1945 года размещалась в окрестностях Берлина, в ее задачу входил надзор за поставками в счет репараций. В это время он отрастил волосы, много фотографировал и научился кататься на велосипеде. Он завел любовные связи с Хильдой, Кримхильдой, Норой и Марго из Хеннингсдорфа — той, которая называла его Вальдемаром. Между делом он даже заразился венерической болезнью.

Историк Шерстяной приходит к следующему выводу: «Немецкие женщины искали контактов с советскими военными, и притом не только по материальным соображениям или ища у них защиты». Яркий тому пример — Хельга, которая влюбилась в Гельфанда и приглашала его письмом на свидание: «Не подумай, что я плохая девушка. Я гуляю только с порядочными русскими и надеюсь, что ты — один из них».

После возвращения на Украину Гельфанд закончил институт, женился, стал преподавателем в профтехучилище и завел двух детей. Дневники, фотографии и письма немецкого периода своей жизни он спрятал в чемодан.

Только после его смерти в 1983 году сын Виталий обнаружил эти документы и перепечатал их тайно на машинке — из страха перед советской цензурой. В 1990-е годы, переехав жить в Германию, он разрешил их опубликовать. Вскоре после этого с ним связались три родственника бывших любовниц отца. «Мы менялись письмами и ели пироги», — говорит Виталий Гельфанд.