• Полит.Ру "Возможна ли научная история Великой Отечественной войны?"

  •    
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
    11 марта 2016    

    Возможна ли научная история Великой Отечественной войны?

     
     
     
    Олег Будницкий   
    Олег Будницкий

    Фото: Владимир Голиков

     
     

    Мы публикуем стенограмму очередной постановки ProScience Театра, которая прошла 15 февраля в Центральном Доме журналиста. С темой «Возможна ли научная история Великой Отечественной войны?» выступил доктор исторических наук, профессор, специализирующийся на российской истории XIX — начала XX веков Олег Будницкий. Вечер вел журналист Никита Белоголовцев.

     

      

      

     

     

     

     

    Никита Белоголовцев:

    – Меня зовут Никита Белоголовцев, я буду ведущим нашего сегодняшнего представления в ProScience Театре. Мы привыкли говорить, что то, что вы видите на этой сцене – это чуть больше, чем просто научные лекции. А сегодня у нас еще и предмет чуть больше, чем просто наука. Мы будем говорить о том, что стало абсолютно массовым феноменом в последнее время. Будем говорить об истории Второй мировой и Отечественной войны как части Второй мировой. И я прошу вас поприветствовать героя нашего сегодняшнего вечера: Олег Будницкий – российский историк, доктор исторических наук, профессор НИУ ВШЭ. Под ваши аплодисменты Олег Витальевич поднимается на нашу сцену. Олег Витальевич, здравствуйте, эти аплодисменты вам, присаживайтесь. Пожалуйста, занимайте место на вашем комфортном стуле, и я попрошу для начала еще несколько фактов о нашем сегодняшнем герое, чуть более развернутое досье, чем я огласил только что. Прошу вас.

    Наталья Харламова:

    – Олег Витальевич Будницкий — российский историк, доктор исторических наук, профессор Национального исследовательского университета Высшая школа экономики, директор Международного центра истории и социологии Второй мировой войны и ее последствий, в 2012 году был избран членом  Европейской академии. На настоящий момент Олег Будницкий — единственный российский историк, который был избран по разряду «история и археология» в Европейскую академию. 

     

    Олег Витальевич — автор научных и популярных трудов, более 250 статей. Он выступает как публицист и популяризатор, активно участвует в телепередачах и радиопрограммах и ведет их. На основе своей докторской диссертации в 2000 году издал книгу «Терроризм в российском освободительном движении: идеология, этика, психология (вторая половина XIX – начало XX в.)». Это первая в России книга, в которой была предпринята попытка понять причины появления терроризма и показать генезис терроризма, развитие его идеологии. В 2005 году он издал одну из важнейших своих книг «Российские евреи между красными и белыми (1917-1920)».

     

    Олег Будницкий также издал уже несколько томов переписки Василия Маклакова, написал такие книги, как «Деньги русской эмиграции: Колчаковское золото. 1918-1957», «Русско-еврейский Берлин (1920-1941)» и другие. Ряд книг историк посвятил Великой Отечественной войне, но не истории военных операций, а ее социальной истории, что называется «человеческому измерению войны». Это сборники «Свершилось. Пришли немцы!» Идейный коллаборационизм в СССР в период Великой Отечественной войны» и «СССР во Второй мировой войне: Оккупация. Холокост. Сталинизм», книга «Одесса: жизнь в оккупации. 1941–1944».

    Никита Белоголовцев:

    – Все верно, Олег Витальевич? Ну, мы старались.

    Давайте сейчас буквально в нескольких словах, тезисах, возможно, вопросах, обрисуем круг проблем, о которых будем сегодня говорить. Чтобы последние сомнения у тех, кто к нам сегодня пришел, развеялись, и они поняли, что точно пришли не зря сегодня.

    Олег Будницкий:

    – Я думаю что тех, кто проявил массовый героизми пришел сегодня вот сюда слушать разговоры о войне и об истории, их убеждать не нужно, их нужно поблагодарить за то, что пришли. И за то, что у части нашего общества существует интерес к истории вообще и к истории войны в частности. Это первое, что я хотел сказать.

     

     

    Мы будем говорить о тех сложностях, с которыми мы сталкиваемся как при изучении истории вообще,так и при изучении истории Великой Отечественной войны в частности. Здесь, есть некоторый нюанс. В нашем сознании, в нашем обществе существуют как бы две отдельные войны. Это Вторая мировая – это где-то, и это Великая Отечественная война, которая у нас. Хотя понятно, что Великая Отечественная война, или как ее называют в остальном мире – «Война на Восточном фронте», – часть Второй мировой войны. Понятно, что Вторая мировая для нашей страны началась совсем не 22 июня 1941 года, а несколько, раньше. Я имею в виду сентябрь 1939 года. Это первая проблема, которая бросается в глаза, в самом названии, в терминологии. И есть много других аспектов в изучении войны, сложностей в изучении войны, с которыми сталкиваются историки. И которые, с одной стороны, затрудняют изучение истории войны, а с другой стороны, делают это изучение увлекательным занятием. Да. Если бы все у нас было под руками, тогда чем бы мы вообще занимались.

    Никита Белоголовцев:

    – Можно я задам сразу вопрос, который так или иначе висит в воздухе? И, чтобы воздуху стало полегче, сразу его озвучу. «Культ войны», «культ победы», о котором много говорят в последнее время, который несомненно есть, вашу работу делает проще – сложнее – интереснее? Любят ли большие открытия, как большие деньги, тишину, или наоборот, приятнее и удобнее стало работать?

    Олег Будницкий:

    – Знаете, на мою работу это не влияет никак. Потому что надо различать и спользование истории для решения каких-то воспитательных, политических и других задач и профессиональную работу историка. Конечно, как говорил еще кто-то из классиков марксизма-ленинизма – «Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя». Это понятно. Но для историка профессионального это не имеет значения, не должно иметь значения, я бы так сказал. Если историк применяется к тому, какая погода на дворе, то это уже не историк, у него другая профессия.

    Никита Белоголовцев:

    – А можно просто на бытовом уровне: доступ к документам больше – меньше, гранты, доступ куда угодно, или все как было?

    Олег Будницкий:

    – Это бывает по-разному. С одной стороны, я всегда говорю, что открыто столько документов, что ныне живущее поколение историков не в состоянии просто их все просмотреть, не то что освоить. Это огромный массив документов. И тут большое поле для деятельности. А с другой стороны, конечно, есть ряд ограничений, которые не способствуют работе историков. Например, очень сложно получать доступ к материалам архива ФСБ. Между прочим, эта организация, которая называлась несколько иначе, занималась подготовкой сводок о настроениях в обществе, что довольно важно для историка, который занимается не тем, что понимается под сугубо военной историей, military history, то есть историей военных операций, а историей общества во время войны.

    Другой момент. Вот есть в Центральном архиве Министерства обороны,фонд Главного политического управления. Это тоже структура, которая занималась воспитанием и морально-политическим состоянием армии, то есть вот этими самыми людьми на войне. Этот фонд практически тоже закрыт. Есть также ряд ограничений, которые существуют во всем мире. Это доступ к личным документам, документам личного происхождения. И это создает определенные сложности. Есть такие аспекты.

     

     

    Кроме того, в наших архивах есть немножко технические сложности. Они долгое время находились в ведении Министерства внутренних дел. С одной стороны, это создало замечательную систему описи и учета архивных материалов. Наверное, еще только в Великобритании в некоторых архивах можно это встретить. То есть когда мы ссылаемся на архивный документ, мы ссылаемся на фонд – опись – дело – лист. И это замечательно. Но при этом есть какие-то ограничения, которые существуют с незапамятных времен. У нас выдают не более 5 дел в день, к тому же через день. То есть если вам пришло 5 папочек, и вдруг в этих папочках, не всегда по названию можно определить, оказалось не то, что вам нужно, это сильно затрудняет работу. В зарубежных архивах выдают материалы коробками, по несколько коробок в день. Практически неограниченное количество.

    И подача материалов. Меня в Бахметевском архиве в Нью-Йорке в ужасе спросили: «А правда, что в Гуверовском архиве подают материалы через два часа?» Потому что у них через 15 минут или через 5, если это под боком. Вот я занимался много историей эмиграции. И несколько недель или месяцев, проведенных в заграничном архиве, равны годам, если не десятилетиям, если бы с аналогичными материалами я проработал здесь. Такие бывают парадоксы. Я уже не говорю о копировании материалов. Но я начал на сугубо профессиональные темы говорить, узкие. Например, сейчас практически во всем цивилизованном мире можно фотографировать в архивах документы. Это колоссально ускоряет работу историка. У насчисто техническое ограничение, просто не хватает множительной техники, очереди. Но плюс это довольно дорогое удовольствие. 100 рублей стоит ксерокопия за лист один. Если листов много, получаются не такие маленькие суммы. Но это сугубо технические моменты, главное, конечно, не в этом.

    Никита Белоголовцев:

    – Давайте перед тем, как мы перейдем к первому лекционному фрагменту, попробуем установить баланс профессионального и личного, потому что вы же герой нашего сегодняшнего вечера. Обычно когда читаешь историю какого-нибудь историка, простите за тавтологию, там есть какая-то яркая история из детства. «Я прочитал вот этот эпизод и понял, что отныне вся моя жизнь…» и так далее. Был ли у вас романтический эпизод в детстве, после которого ваше существование как историка было предопределено?

    Олег Будницкий:

    – Я боюсь, что я вас разочарую. Я вообще не собирался быть историком.

    Никита Белоголовцев:

    – Жаль.

    Олег Будницкий:

    – Я хотел быть журналистом и даже в школе я делал какие-то репортажи на местном радио. Я жил в городе Шахты Ростовской области. Героический эпизод моей биографии был, когда я сделал репортаж из женского общежития строителей. Это было сильное впечатление для десятиклассника. Я могу долго об этом рассказывать. Были какие-то заметки в местной газете о конкурсе «Алло, мы ищем таланты», о том, как наша команда по баскетболу обыграла-таки команду второй школы, до этого непобедимую, и так далее. Но потом мне как-то объяснили, что поступление на факультет журналистики в Ростовский университет очень сомнительно, мягко говоря. Над тобой же армия. Посоветовали поступать в пединститут. Тем более что там открылся новый факультет недавно – историко-английский. Там вас будут готовить! Нас, конечно, готовили, но не для дипломатических пассажей, а для того, чтобы послать в деревню и убить двух зайцев – один человек преподавал бы историю и английский язык, да еще и обществоведение. Так что вот так. Мне родители, видя во мне, с их точки зрения, некоторое безумие, говорили: посмотри на журналистов приличных, никто же из них не заканчивал журфак. Они же там были историки, юристы, еще кто-то там. Их не учили журналистике, научить писать нельзя. Я думаю, вот это было правильно. Если сам себя не научишь или нет какой-то искорки, тогда это дело бесполезное. Но вот так олучилось. И мы быстро поняли, в чем сокровенный смысл этого историко-английского факультета. У нас был такой предмет countrystuding, страна изучаемого языка, изучали план Лондона, отчетливо зная, что мы никогда в Лондоне не будем. И вообще никогда не будем, большинство из нас, за пределами Советского Союза. Когда я впервые оказался в Лондоне, то я понял, что я изучал один правильный предмет, я знал, куда идти от Трафальгарской площади. Но центр Лондона оказался очень маленьким, мы больше его изучали, можно было его обойти в пределах часа.

     

     

    Никита Белоголовцев:

    – Я учил английский по старым учебникам, и у меня было первое желание спросить «Где здесь телеграф?». Оказавшись в англоязычной среде, я прямо давил в себе это желание.

    Я бы хотел предложить вам перейти к нашему первому лекционному фрагменту, раз уж мы пропустили эпическую историю о том репортаже и о заметке о шахтинских баскетбольных командах. Что же такое история войны как предмет, как отдельная область знания? Прошу вас.

    Олег Будницкий:

    – Я еще раз повторю, что я не военный историк в том смысле, как это обычно понимается. То есть когда люди изучают историю военных операций, историю военной техники, военной промышленности и так далее. Меня интересуют люди на войне, что с ними происходит, как они меняются. Какое воздействие оказала война на советское и не совсем советское общество. Не будем забывать, что прошло каких-то 20 лет после того, как установилась советская власть. Это было общество, еще в существенной степени состоящее из тех людей, которые помнили, что было до революции, тех людей, которые прошли через коллективизацию и через многое другое. И вот отчасти мой интерес к социальной истории войны объяснялся тем, что я хотел понять: ну хорошо, вот я читаю в книжках, что общество как один встало на защиту родины, советской власти и прочее, и вот, как Станиславскому, мне хотелось сказать «не верю». Так не бывает, чтобы за 10 лет до начала войны каких-то людей ограбили, а потом они идут с чистым сердцем и чистыми мыслями защищать ту власть, которая это сделала. Понятно, что общество было гораздо сложнее, чем это представлялось. Но это не я собственно открыл, разумеется. При изучении этого общества предвоенного эти сложности стали очевидны, многое стало понятно из того, что происходило. Скажу еще одно: понимаете, большинство из нас ведь имеет очень смутные представления о том обществе, которое в войну вошло. Что мы знаем и откуда об истории войны, если брать какие-то человеческие документы, воспоминания и еще что-то? Кто эти воспоминания писал, кто эти истории рассказывал? Это рассказывали или писали городские образованные люди. А сколько этих образованных и городских было в стране в то время? Накануне войны наша страна – это крестьянская страна. 2/3 населения страны живет в деревне, в сельской местности. У нас есть перепись 1939 года, довольно точная, там разница 1–2%, демографы считают, что приписали немножко населения. Потому что Сталин сказал на одном из съездов, что у нас население прирастает на целую Финляндию каждый год. А перепись 1937 года показала, что почему-то не прирастает. Смертельный голод, репрессии и так далее, тяготы жизни, высокий уровень смертности. Тогда что сделали с теми, кто проводил предыдущую перепись? Нетрудно догадаться. Поэтому те, кто проводил следующую, учли ошибки и постарались как-то немножечко народу прибавить, но не очень уж много прибавили.

    Итак, 2/3 населения в деревне. Потом вот мы слышали словосочетание «культурная революция». И действительно, по сравнению с тем, что было раньше, был рывок, прорыв и так далее. Но тем не менее. Пятая часть населения страны была неграмотна. Критерий грамотности был довольно своеобразным: грамотными считались те, кто умеет читать по слогам, совершать действия с простыми числами и подписаться любым доступным способом. Если мы посмотрим на формальное образование, то на 1000 человек среднее образование было, если я не ошибаюсь, у 77 человек, а высшее – у 6,4. Понимаете, что не бывает четыре десятых человека, это статистические данные. Но это вот такой уровень. Это вот такое общество. А кто нам рассказывал о войне? А вот эта самая небольшая часть, которая была по советским понятиям необыкновенно образованной и которая жила в городе. А как же остальная масса? Кто о них расскажет, кто передаст их чувства, ощущения, то,что они пережили? Вот это настоящий вызов для историка. Где найти источники, чтобы понять, как люди все это переживали, как они сделали все, что они сделали, в конечном счете выиграли войну?

    Никита Белоголовцев:

    – Хорошо. Я хотел бы предложить нам сейчас обратиться к еще одной особенности нашего формата, те, кто ходят на представления ProScience Театра, о ней знают, это так называемый «вопрос скептика». Но чтобы нашу с вами обстоятельную дружескую беседу не разрушать необходимостью задавать вам каверзные вопросы, мы приготовили для этого специально обученного человека.

     

     

    Олег Будницкий:

    – То есть есть добрый следователь и злой следователь.

    Никита Белоголовцев:

    – Конечно. Единственный плюс нашего злого следователя, что он просто задаст вопрос, он не будет, например, вам направлять прожектор в лицо. Что, согласитесь, говорит о нашем безграничном гуманизме

    Олег Будницкий:

    – Это хорошая новость.

    Никита Белоголовцев:

    – Прошу вас.

    Скептик:

    – У нас на самом деле все еще более просто. У нас умный следователь, который на сцене, и глупый следователь, который в зале. И глупый следователь, который совсем даже не следователь, спрашивает вот что. Глупый вопрос, который заключается в очень краткой формулировке. Великую Отечественную войну удалось выиграть благодаря чему?

    Олег Будницкий:

    – Благодаря тому, что материальные, демографические и всякие прочие ресурсы СССР и его союзников в войне существенно превосходили ресурсы Германии и ее союзников. Я бы хотел сказать так, что попытка Германии – на самом деле главный драйвер Германия, а остальные пристяжные, – справиться с СССР, с США и Британской империей была опрометчива. Поэтому, продолжая мысль, я считаю, что решающее событие войны на Восточном фронте – это Московская битва. Почему именно Московская, а не Сталинград и Курск, где, собственно говоря,  были нанесены сокрушительные удары по немецкой армии? Потому что был сорван план «Барбаросса», был сорван блицкриг, и война приняла затяжной характер. А затяжную войну Германия выиграть не могла.Я вам приведу один пример. В мирное время Германии нужно было где-то 5 млн тонн нефти, а для ведения войны нужно было 12 млн тонн. Она могла эти ресурсы получать только за счет Румынии. И это был предельный ресурс. Кто в это время был крупнейшим производителем и экспортером нефти в мире? США. И так далее.

     

     

    Мы привыкли смотреть на войну как на героическую сагу. Мы изучаем подвиги, один, другой, третий, массовый героизм – и мы выиграли войну. Какими бы ни были героическими солдаты и офицеры, если нет соответствующей военной техники, это бессмысленно. И по производству всего этого вместе взятого противники Германии существенно ее превосходили. И после того, как сорвался блицкриг, Германия была обречена. По большому счету, была обречена тогда, когда война приобрела мировой характер. Еще одно маленькое замечание: Германия не собиралась затевать мировую войну. У Гитлера были конкретные планы, он надеялся принудить Англию к миру на выгодных для него условиях и так далее. И как-то постепенно-постепенно война оказалась мировой. Это так очень часто бывает в истории. Как в Первую мировую войну: думали, что она продлится несколько недель или месяцев максимум, а она продолжалась 4 года. Так и в данном случае, события пошли не по тому сценарию, на который рассчитывали политики. Прошу прощения, что долго отвечал на этот вопрос. Это вопрос очень правильный, один из ключевых в нашем понимании истории войны. Потому, что одно из традиционных ошибочных представлений массового сознания – когда люди рассматривают войну, которую вел Советский Союз, как бы отдельно от контекста Второй мировой. Это совершенно антинаучно и дает нам неверное представление о том, что происходило.

    Никита Белоголовцев:

    – Олег Витальевич, задам еще один личный вопрос, потому что мне показалось очень интересным, как довольно в проброс вы упомянули о том, что не верили в традиционную точку зрения о том, что «страна в едином порыве…» и так далее. И я вот задумался: это сомнение и этот критический склад мышления по отношению к войне сейчас выглядит логичным, понятным и обоснованным. Но вот в моей системе координат это не очень логичный взгляд на войну для юноши, который только что писал в шахтинскую газету, хотел стать журналистом в советской прессе и так далее. Где переломный момент случился, когда вы засомневались?

    Олег Будницкий:

    – Первое, я не занимался историей войны изначально. Я занялся этим в некоторой степени случайно. И я бы сказал, у меня есть некоторая черта, которая отличает меня от многих коллег по цеху: я занимался разными темами в своей жизни. И меня в разное время интересовали разные сюжеты. Первое – это был терроризм. Тогда, когда это было табу. Был терроризм на западе, «Красные бригады». А в России, даже в истории России, терроризм – это отдельные ошибки отдельных революционных групп, которые были осуждены и разоблачены и так далее. А когда я поступил в аспирантуру заочную в Институт истории СССР, у меня была в голове тема, я собирался писать о терроризме в системе борьбы «Народной воли». И я об этом сказал моему научному руководителю Борису Самуиловичу Итенбергу, которому 5 дней назад исполнилось 95 лет –ветеран войны, закончивший войну в Восточной Пруссии, замечательный человек. Он когда это все послушал, так на меня посмотрел… Я цитирую с его разрешения, я даже это написал в предисловии ко второму изданию своей книжки, которая выйдет через месяц, о терроризме. Он  сказал, отчетливо артикулируя слова: «Молодой человек, вам кандидатскую диссертацию защищать надо. Какой терроризм, вы что, с ума сошли?». Сейчас это даже представить себе трудно. Это было совершенно оправданно, это была непроходимая тема. Сейчас же, когда я вернулся к старому сюжету, готовил второе издание своей книжки, я решил написать там главу. Книга вышла в 2000 году, она довольно цитируемая. Я решил издавать ее в том виде, в котором она была, но все-таки добавить главу о том, что писали о терроризме за последние полтора десятилетия, тем более, когда я книжку сдавал в печать, это было накануне взрывов в Москве, потом случилось через полтора года 11 сентября и терроризм стал самой востребованной темой в мире.Так вот, я с некоторой оторопью увидел, что в мире каждые 6 часов выходит книга о терроризме. Но по счастью, львиная доля – это, конечно, о терроризме современном, уж не знаю, о чем они там пишут с такой интенсивностью. В 2007 году были сводные данные: только в основных научных журналах вышло 2300 статей. Тогда это было нереально.

    Мы как-то договорились, что я буду писать об истории изучения «Народной воли», и уже потом, когда стало понятно, что терроризм существует, и даже у нас, оказывается, возник, вторую диссертацию я защитил уже как раз о терроризме, преимущественно об идеологии терроризма. То есть пытался понять, почему и как эта идеология возникла, эта идея, что свободы можно добиться путем политических убийств. Ведь люди же хотели как лучше. И по дороге убили некоторое количество людей. Совсем не обязательно каких-то официальных лиц. Это первый был сюжет.

    Потом я получил грант американский, с тем, чтобы заниматься историей терроризма. Гуверовский архив – это лучшее место на земле, надеюсь, меня не обвинят в антипатриотизме. Стэнфордский университет – это Северная Калифорния, это лучшее место на земле во всех отношениях, там уникальный климат, действительно там какой-то такой уголок, еще в двух местах на земле есть что-то подобное, там практически не бывает зимы, но дождик бывает, и там есть Гуверовский архив, основанный в 1919 году. Полное название Гуверовский институт войны, революции и мира. Его основал Герберт Гувер, потом он был президентом США. Такой человек был не бедный. В этом архиве собирались документы разного рода, чего там только нет. Там собирались документы по российской истории XIX, XX веков. И там, например, был архив заграничной агентуры департамента полиции, можете себе представить. 216 коробок документов. Но и много чего другого. Замечательные коллекции. Я просто как коршун на них набросился. Тем более что там можно в день получать до 10 коробок документов.

    В чем прелесть. Вот я говорю, что у нас все очень удобно описано. Там ты получаешь коробку, и ты знаешь, там что-то такое есть на эту тему, но что конкретно, неизвестно, может оказаться все что угодно. Например, смотрел там одну коробочку, был такой Николай Базили, дипломат, он был представитель МИДа при царской ставке во время Первой мировой войны. Открываю коробку, оттуда сыпятся ордена, физически. Потом какая-то такая маленькая штучка выпадает, бархотка. Смотрю, это меню последнего царского обеда перед отречением. Базили хранил это как сувенир. Он потом, дипломат есть дипломат, удачно женился на дочери вице-президента Ситибанка, ответственного за Европу. Был человек не бедный, собрал прекрасную коллекцию картин. Там в Гувере есть комната Базили, там Боровиковский, Рокотов, работы XVIII век. Меню, там ничего такого особенного, но что меня поразило, там персики, в день, когда Николай II подписал отречение. Война войной, но персики все-таки были 2 марта.

     

    Никита Белоголовцев:

    – Персики по расписанию.

     

     

    Олег Будницкий:

     – И вот в этом Гуверовском архиве я стал смотреть эмигрантские материалы. И в частности архив Василия Маклакова. И просто, понял, что жизнь моя прошла напрасно. Что я занимался какими-то этими террористами революционерами убийцами, у которых мысли были на полторы извилины. Если сравнивать, не хочу обидеть революционеров. И это было такое пиршество интеллекта и такой блистательный язык. Большинство сейчас пишет по электронке или смски шлют. Там люди сидели и писали письма. Василий Маклаков – это был знаменитый адвокат, лучший русский оратор начала века, депутат трех Дум, член партии кадетов, посол в Париже, друг Льва Толстого. В Париже он остался и прожил там еще 40 лет. Несмотря на колоссальную разницу в возрасте, Толстой его как-то привечал и, гулял с ним по Москве, когда жил в Хамовниках. Разница в 40 лет. Маклаков замечательные мемуары написал о Толстом. Я могу об этом долго говорить. Я понимаю, что у вас сценарий.

    Никита Белоголовцев:

    – Я уже отложил

    Олег Будницкий:

    – Там 26 коробок его личного архива. 14 коробок – это переписка. В том числе с Марком Алдановым. Только что вышла. Самая толстая книжка, которую я издал, 1143 страницы.

    Никита Белоголовцев:

    – Олег Витальевич, поясните, пожалуйста, я сейчас поймал себя на мысли, что, возможно, каждый из здесь присутствующих по разному представляет себе коробку. У кого-то это маленькая аккуратная коробка из IKEA, у кого-то это картонная из-под телевизора. Я представлял что-то размером с мою папочку.

    Олег Будницкий:

     – Таких папочек там много.

    Письма были интересны еще и тем, что в них люди были более откровенны. Маклаков опубликовал четыре книги мемуаров. Последнюю книгу мемуаров он издал, когда ему было 85 лет. Голова у человека была потрясающая, память, и он сохранил ораторский дар до последних лет жизни. Он был особенный оратор, без пафоса, как будто он с вами беседует, это высший класс. Он умел заставить себя слушать противников в Думе. Нашим парламентариям надо учиться у некоторых людей, которые выполняли такие функции в дореволюционной России.

    Вот я этим увлекся. Это была вторая тема, которой я занялся. И о войне пока еще речи не шло, как вы видите.

    Потом я занимался очень увлеченно историей российского еврейства. Не думал писать книгу. Потом один доклад, другой, получилась книжка. 550 страниц. Пользовалась некоторым успехом. Она вышла на русском языке, на нее были рецензии на самых разных языках. Не только в журналах научных, но и в газетах. Во «Франкфуртер Альгемайне Цайтунг» в том числе. Мечта любого немецкого историка, как у нас газета «Правда» в прежние времена. Там была рецензия на полосу, что вообще почти невероятно, правда, половину полосы занимал портрет Троцкого.Точнее, карикатура на Троцкого. Эту книжку перевели потом на английский.

     

     

    Рецензия вышла после презентации книги во Франкфурте-на-Майне в 2006 году. Мы с моим коллегой американским, который выступал на презентации, с Майклом Дэвид-Фоксом, пили пиво, а что еще делать в Германии. Он говорит: я организую конференцию «Россия – Германия: переплетенные истории», не хочешь ли ты принять участие? Но я как-то специально не занимался. Но я писал очерк о своем научном руководителе, я упоминал его уже сегодня, лейтенанте Красной армии, он был командиром зенитного взвода на бронепоезде и на нем въехал в Германию. Бронепоезда, хотя они у нас сейчас ассоциируются с Гражданской войной, прикрывали мосты и прочее.Он там был командиром, это называлось огневой взвод. И я писал о нем очерк, для сборника такого традиционного. Я работал тогда уже в Институте историиРАН. «Ученые института - ветераны Великой Отечественной войны». Я говорю: «Борис Самуилович, что мне рассказывать какие-то официальные вещи, может быть, у вас какие-то документы остались?» – «Письма, говорит, остались, и глупые» – «Так это же самое интересное». Он мне дал письма к жене и родителям. Фантастические письма просто, из Германии. Цитирую по памяти. «Наконец я увидел Германию, эту проклятую страну. И увидел я жизнь неслыханно хорошую. Как эти сволочи жили. Какие дома, мебель, библиотеки». Это уже город, где прошла Красная армия. Немцы убежали, там не осталось почти ничего. Он говорит, что была даже не мебель, а скелеты мебели. То есть красноармейцы срезали кожу с кресел и диванов и посылали домой.Они не понимали, что эту кожу нельзя использовать для обуви. Там не было почти ничего, но все равно то, что осталось, его потрясло. И он пишет: «Что этим сволочам было надо, зачем они к нам пришли?» Короче говоря, я зацепился, там были многие другие вещи. И я стал смотреть, как Германию воспринимали те люди, которые туда пришли.  И совершенно неожиданно оказалось, что опубликованы работы известных людей, например, Борис Слуцкий в написанных в 1945 году «Записках о войне» описал свой опыт заграничного похода. У него была Румыния, он не был в Германии, он был в Австрии. Как его не посадили – это загадка природы, потому что он этот свой текст читал публично, друзьям, знакомым и так далее. Там ничего похожего на официальный канон войны и близко не было. Или Давид Самойлов. Тот самый, который «Сороковые, роковые». Есть его дневники, которые читают не историки, их читают историки литературы, литературоведы. Но ведь он же прошел всю войну и был в Германии. И там интереснейшие записи. Он осторожно пишет. Он, например, пишет: «Геббельсовская пропаганда говорила, что придут большевики и такое устроят, но наши солдаты ничего не предпринимают, чтобы разубедить в этом немцев». Такие любопытные вещи. Я сделал доклад, написал статью, это была моя, наверное, первая публикация о войне. И пошло-поехало дальше. И потом увлекся. Видите, что из этого получилось.

    Никита Белоголовцев:

    –Из этого получилась как минимум наша сегодняшняя лекция. Смотрите, я здесь подумал, что мы в общем ответили на вопрос«Почему мы изучаем войну?» Отчасти ответили и продолжаем отвечать на вопрос «как?», но пока нет ответа на вопрос «зачем?» Причем есть ощущение, что в последнее время в этом вопросе все сильнее расходятся парламентарии и историки. Вот этот ответ на вопрос «зачем мы изучаем сейчас историю войны», ону разных людей очень разный. Зачем мы изучаем ее с вашей точки зрения?

    Олег Будницкий:

    – Первое и главное – чтобы удовлетворить свое любопытство. Если у вас нет интереса, то вам не надо заниматься историей и да и чем-либо другим. Если бы мне было неинтересно, если бы это была работа, которой нужно было бы заниматься с 8 до 17, то, наверное, я бы занимался чем-то другим. Это просто интересно. И это уже является оправданием истории с моей точки зрения. И если люди читают, приходят, лекцией я бы это не решился назвать,на встречу, беседу, то, наверное, в этом есть какой-то смысл. Вообще считается, что люди изучают историю для того, чтобы как-то понять себя, предвидеть будущее. Но предвидеть будущее, я вам сразу скажу, невозможно. Мы и прошлое предсказываем иногда хорошо, иногда плохо. Знаете, есть такая поговорка, что Россия страна с непредсказуемым прошлым. Но это в существенной степени можно отнести к большинству стран, я бы сказал. Без истории, по большому счету, если вдаваться в философию, мы не знаем, кто мы. Если мы не знаем прошлого, то мы и не знаем, кто мы такие. И без историков это сделать нельзя.

    Вопрос такой комплексный, не об истории профессиональной, а о том, как она используется в тех или иных целях. Есть такая теория, что у каждой нации есть миф основания, на который она опирается. В США, допустим, это американская революция, война за независимость и все с этим связанное. Вот оттуда пошла Америка. Там есть еще несколько опорных точек, но это главное. Во Франции, понятно, это Великая французская революция, идеи свободы, равенства, братства, откуда пошла современная Европа. Что у нас было мифом основания? В императорской России, вероятно, это была история с воцарением Романовых. Россия возродилась после Смутного времени и так далее. И так пышно в 1913 году отмечалось 300-летие дома Романовых – никто не мог подумать, что четыре года осталось этому дому существовать. Что было мифом основания при Советской власти? Революция, конечно. Великая Октябрьская социалистическая революция, которая великое событие XX века. Со времен революции прошло 40 лет, 50 лет, ну а где счастье, которое было обещано? Вот я сейчас заметил, что молодое поколение плохо себе представляет, что такое был Советский Союз. Я могу сказать: я счастлив, что значительная часть моей жизни прошла после Советского Союза. Возникла проблема идеологическая. Что делать с программой партии, принятой в 61 году на 20-м съезде – «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме»? И мы довольно четко видим, с какого момента начинается обращение к войне  как к точке опоры. Это 20 лет после победы, 65 год, когда восстановили День Победы как выходной, до этого он не был выходным. И было такое, что у нас колбасы нет в магазине, но зато мы выиграли войну. Вот это была опора при советской власти. Потом после очередной русской революции 1991 года как-то немножко это отошло на какое-то время. Но потом начались поиски этой точки опоры в прошлом – что нас объединяет как нацию. Нас объединяет то, что у нас есть одна общая бесспорная ценность – это победа в войне. Кроме всего прочего, для большинства населения это семейная история.

    Кстати, я на счет войны был не совсем искренен – мой отец чрезвычайно увлекался историей войны, у нас книжный шкаф был забит военными мемуарами, он был инженер, но он это знал лучше любого историка профессионального. Но это было его детство, он на фронт убегал, в 14 лет его мой дед забрал на фронт, потому что он уже несколько раз бегал, его несколько раз ловили. Он его взял с собой, был хороший педагог – «конечно, ты будешь в разведке, но сначала тут при медсанбате помоги». Это была Ясско-Кишиневская операция, и моему папе пришлось выносить в ведре отрезанные руки и ноги. После этого желание повоевать у него немного снизилось. Но невозможно было его вернуть обратно, и он там в Кишиневе зимовал. Для многих то, что касается войны, до сих пор семейная история. 

     

     

    Вот это и стало как будто объединяющей силой. Но если вас интересует мое к этому отношение, то оно смешанное. В том плане, что я считаю, что нельзя стремиться к будущемуи при этом едучи в поезде все время смотреть назад и видеть свой идеалв том, что прошло и что сделано не нами.

    Никита Белоголовцев:

    –Позвольте я уточню, раз у нас возникла пауза. Вы сказали, на мой взгляд, очень важное слово – «миф». Но ведь действительно это должен быть миф, если мы на него опираемся. В мифе же плохое должно быть очень дозировано, только для сюжета и не больше. И здесь в общем получается некоторое противоречие с идеалом. И вы – не вы лично, а вы, историки – здесь не только не полезны, а даже и вредны местами. Потому что у нас здесь светлый миф о «великом народе-победителе», а вы тут со своим материальным – больше ресурсов, а не массовый героизм, коллаборационизм, а не всей страной на фронт, и так далее.

    Олег Будницкий:

    – Вы тут мне не приписывайте, пожалуйста.

    Я уже говорил об этом, меня как историка все-таки эти вещи не должны касаться. Я исхожу из того, что историки, во-первых, удовлетворяют собственное любопытство. Во-вторых, история все же неизбежно адресована обществу, читателю. Я исхожу из того, что общество заинтересовано в получении научного продукта, как мне кажется. Были опросы социологические, лет 10 назад. Очень интересные. По поводу войны был какой-то очередной юбилей. Ну у нас обострение происходит к юбилейным датам. Люди отвечали, что Великая Отечественная война – это самое важное событие в истории нашей страны XX столетия. Подавляющее большинство ответило, что они гордятся этим. И подавляющее же большинство ответило, что они не знают всей правды о ВОВ. Это те же самые люди. Однажды меня совершенно поразило, когда улетал куда-то, в duty free все девушки были с георгиевскими ленточками. Это вообще зрелище. Я говорю: «Ну что, указание такое вышло?» – «Нет, мы сами». Понимаете, когда говорят о правде, это очень высокое и ответственное слово, и под этим в разное время понимается разное. И тем не менее, я исхожу из того, что общество все-таки желает знать, «как оно было на самом деле». Это фраза немецкого историка Леопольда фон Ранке, первая половина XIX века. Он говорил, что задача истории – рассказать, как оно было в действительности, как оно было на самом деле. Но я вас разочарую, если вы не в курсе. Никакой историк не может рассказать, как это было на самом деле. Чем отличается история от химии или физики? Давайте я задам аудитории вопрос.

    Реплика из зала:

    – Ничем

    Никита Белоголовцев:

    – Доказательностью, рискну я предположить.

    Олег Будницкий:

    – Совершенно верно. В физике или химии можно поставить эксперимент. И в любом случае тело будет падать с тем же самым ускорением. В истории мы не можем провести эксперимент. Это не компьютерная игра. Мы не можем переиграть то, что случилось. У нас нет машины времени, мы не можем туда перенестись. И мы реконструируем прошлое по разного рода источникам. А представьте себе, если эти источники не сохранились. Значит, мы ничего не узнаем о событии, которое произошло. Просто ничего и никогда.

    Или другой вариант. У нас такое количество источников, что мы не в состоянии их физически освоить, почитать, оценить и прочее. Мы решаем выбрать какие-то, которые нам кажутся наиболее репрезентативными. А если мы ошиблись? То есть в истории есть вот такие нюансы. Но наша задача в том, чтобы пытаться в этой сложной ситуации, в которую изначально историк поставлен, все-таки руководствоваться научными методами. И пытаться пробиться к тому, чтобы понять две простые вещи. Что было и почему было. Вот и все. Ну вот и стараемся.

    Никита Белоголовцев:

    – Хорошо. Я хотел бы перейти к следующему фрагменту. Мы стараемся со всеми вашими коллегами, в том числе в других областях знания, там, где есть воспроизводимый эксперимент и все остальное, говорить о заблуждениях. Понятно, здесь ваш предмет – это какой-то кладезь заблуждений, о Великой Отечественной, о Второй мировой войне можно говорить бесконечно. У дилетантов существует суждение о том, что мы много не знаем о войне просто потому, что какие-то источники информации закрыты. Закрыты архивы, не снята секретность. И что вот, мол, когда оно все откроется, вот там-то мы все раз – и узнаем. Все цифры, все факты, все мотивации и так далее. Насколько это близко к реальности или насколько это стопроцентное заблуждение?

    Олег Будницкий:

    – Это тот случай, когда нет однозначного ответа. Во-первых, мы не знаем очень многого, но и очень много документов не только доступно, но и опубликовано. Например, несколько томов сейчас вышли, сейчас из Президентского архива, это бывший архив Политбюро. Очень большой объем документов, реально интересных, показывающих и механизм принятия решений, и разные любопытные обстоятельства. Как я уже сказал в начале, есть некоторые архивы и некоторые материалы, которые бы очень хотелось посмотреть, но они до сих пор недоступны и не очень понятно, когда станут доступны. Но я не думаю, что это радикально изменит ситуацию. Более того, понимаете, представление о том, что в архивах есть ответы на все вопросы, – это сильное преувеличение. Без архивов историку работать нельзя, это понятно. Приведу пример. Вот советская эпоха. Брежневское время. Представим себе, если бы мы изучали эту эпоху только по архивным документам. Было бы тотальное искажение действительности. Потому что то, что сохранялось, ее совершенно не отражало. Были анекдоты, которые рассказывали на кухне. Песни. Настроения людей. И если бы мы основывались только на официальных архивных документах, мы бы вряд ли что-то поняли. Я думаю, что это относится к любой эпохе, на самом деле. Что касается войны, то моя версия – понять, что там и как происходило, можно по тому, что мы называем источниками личного происхождения. То есть это прежде всего дневники и письма того времени. Дневники – это большая редкость. Но даже несколько дневников дают для понимания того, что происходило, больше, чем тонны воспоминаний, написанных через 50 лет. Человек еще не знает, что с ним произойдет, он не знает, доживет ли до конца войны, нет никакого канона истории войны еще, не сложилось. И он пишет здесь и сейчас о том, что видит. Какой-то фрагмент, кусочек действительности. Но этот фрагмент позволяет нам понять и многое другое. И вот мы очень много говорим, что народная война была. А народная история войны до сих пор не написана, с моей точки зрения. В том числе и потому, что мы не обращались к такого рода источникам.

     

     

    Когда-то у Константина Симонова была идея создать вот такой народный архив при центральном архиве Министерства обороны. Он говорит, что в журналы поступает очень много воспоминаний, текстов, написанных ветеранами. Большинство из них нельзя печатать. Не только потому, что иногда они там пишут такое, что не вписывается в официальный канон, но и потому, что просто не литературно, ужасно коряво. Но там сведения, говорит Симонов. Давайте мы это будем все собирать и побуждать людей писать это, чтобы эта память не исчезла, и они свой опыт зафиксируют, и потом в будущем историки, писатели будут этим пользоваться. Он был кандидатом в члены ЦК, между прочим, и он это написал кому-то из секретарей ЦК. Те послали на заключение в  Генеральный штаб. И там было заключение за подписью тогдашнего начальника Генштаба маршала Огаркова и начальника Главного политического управления Епишева. Они пишут, что не надо этого делать. И так у нас существует разнобой в оценке истории войны, пишут они. И так есть безобразники. Маршал Еременко написал не ту книгу, книга генерала Горбатова была вообще изъята. По современным понятиям то, что они там писали – детский лепет. И вот на основании заключения военно-политического руководства было решено не заводить такой архив.

    И вот ушли из жизни миллионы участников войны. Это именно миллионы – в Красной армии служило за годы войны, включая довоенную армию, 34,5 млн человек. От них мало что осталось записанное, но кое-что осталось. И я каждый раз, когда выступаю по радио или телевидению, призываю присылать, если что-то у кого-то есть. И всегда присылают. Иногда через несколько месяцев. Вдруг мне женщина пишет из Новосибирска. «По адресу ли, вот у меня отец служил в авиационной части, он там записывал всякие бытовые мелочи, настроен был как-то скептически, не знаю, интересует ли». Ну конечно, интересует. «Но это все такое ветхое. Я вам готова послать оригинал, с другой стороны, жалко». Сфотографируйте, говорю. И тишина, пропала. Через два  месяца присылает и фотографии, и то, что она сумела расшифровать. Потрясающий дневник. Человек из деревни, немного подучившийся, записывает то, что реальный деревенский обычный человек думает, ощущает и переживает в 41–42 годах. Отдельные заметки. Это живая жизнь. Таких было немало. И я обращаюсь к вам, если вдруг у кого-то что-то такое есть или у знакомых или еще где-нибудь, то мой электронный адрес и служебный телефон можно найти на сайте ВШЭ, присылайте. Потрясающие были вещи, которые присылали, вот осваиваем до настоящего времени.

    Никита Белоголовцев:

    – Олег Витальевич, уточню по поводу верификации и содержательной достоверности этих источников. Ведь мы же с вами говорили, что мы говорим о стране специфической, не до конца свободной. В стране, в которой, простите за невольную и может быть не до конца точную цитату, автор сам себя одергивает в какой-то момент. Поэтому насколько этому можно доверять? И приходится ли искать в таких документах первый и второй пласт и понимать, где автор в письме честен, а где вот он уже честен, но не до конца?

    Олег Будницкий:

    –Во-первых, все очень по-разному, конечно. Разные есть тексты по степени откровенности. Но понимаете, что самое важное для меня: человек записывает какие-то вещи, о которых не принято было говорить в последующие годы, и в мемуарах люди предпочитали о чем-то не писать. Вот записывает и не боится, почему? Потому что это настоящий советский человек. Он записывает то, что ему не нравится, с чем нужно бороться, что нужно преодолевать. Я совершенно серьезно говорю. Вот лежит раненый сержант, комсомолец Борис Комский, я опубликовал его дневник, и пишет: как так можно обходится с советскими солдатами, мы лежим четвертый день на соломе в грязи, и нас никто не смотрит, не перевязывает, и прочее. Первое, куда он попал, –  это Курская битва. Он был в училище, тоже любопытно. Там им несколько дней не хватило до выпуска, всех отправили на фронт, потому что людей не хватает. Один из мифов, что страна с неограниченными людскими ресурсами. То, что ресурсы ограничены, было ясно уже весной 42-го  года. И то, что не считались с потерями, это мифология абсолютная. Конечно, считались.

    Или я издал только что знаменитый дневник сержанта, а потом лейтенанта Гельфанда, огромный кирпич, 750 страниц, там комментарии, конечно, есть, довольно большой объем занимают. Вот человек писал каждый день, он графоман настоящий. Это редкий случай. Дневники обычно вели, люди, которые не на передовой, например, переводчики. А это минометчик, хуже только пехота. И вот он, бывали такие эпизоды, пишет вообще в окопе. Причем обстрел, упал снаряд, убило кого-то, жалко, и продолжает писать. Что-то такое невероятное. И это вот такой советский человек, который все время борется с недостатками, всех учит политграмоте и прочее. Всякие вещи записывает немыслимые. Не боится. Он-то знает, что он советский человек. При случае ему бы объяснили, кто он на самом деле

    Или воспоминания Николая Никулина. Да, они были написаны после войны. Они написаны как реакция на юбилейную болтовню. И несмотря на то, что это записано через 30 лет после окончания войны, я очень доверяю этому источнику. Потому что здесь есть два аспекта. Первое – человек писал текст, зная, что он никогда не будет опубликован. В конце концов он был опубликован, он не дожил до этого немножко. Когда такие воспоминания пишутся в советское время и не для печати, там могут содержаться любопытные вещи. А второе – он был, конечно, интеллектуал. Хотя он окончил девять или десять классов, он с детства ходил в Эрмитаж и в итоге стал хранителем части живописи Эрмитажа. И эта способность осмысливать и помнить – качество тоже не часто встречающееся. Поэтому я воспоминаниям Никулина доверяю и даже взял оттуда такую фразу, что основные темы солдатских разговоров – смерть, жратва и секс. Совершенно нормально, как и у солдат во всех армиях мира. Я служил в советской армии, но не в военное уже, конечно, время. Но хочу сказать, что разговоры ничем не отличаются, о смерти только не думали. А если почитать некоторые тексты, там родина, партия и прочее.

     

     

    Никита Белоголовцев:

    – Хорошая ремарка, потому что у многих создалось впечатление, что историко-английский факультет уберег вас от Советской армии

    Олег Будницкий:

     –У нас же пединститут, у нас же не было даже военной кафедры. У нас прекрасная часть человечества преобладала. И поэтому для нас жалких 10–12 особей мужского пола военную кафедру не заводили. И я ушел добровольцем в советскую армию. Можно было не служить, можно было учителем работать в сельской местности, учителей не призывали.

    Никита Белоголовцев:

    – Вы решили, что меньшая из зол советская армия.

    Олег Будницкий:

    –Но я был молодой, мне было 22 года, я думал, что я буду 5 лет учительствовать, у меня девушка в Ленинграде. Думаю, дай-ка я схожу в армию быстренько. Если бы я имел реальное представление о том, что такое советская армия,я бы еще хорошо подумал. Но я тем не менее совершил решительный поступок и отслужил свой год. Ну, были интересные впечатления.

    Никита Белоголовцев:

    –Друзья, я уточню, что возможность задать вопросы будет. Будет прямо совсем скоро. Олег Витальевич, на самом деле, хотел задать вам полтора финальных вопроса от себя, перед тем как отдать все управление в руки зала. Сначала вопрос совсем короткий и такой смысловой. Когда мы говорим о государстве, о государственном отношении к войне, звучит самое страшное из опасений с человеческой точки зрения: сейчас не станет последних ветеранов, сейчас не станет последних людей, которые видели войну, и что же дальше, мы потеряем живую память, и поэтому давайте срочно собирать, разговаривать с ветеранами, записывать их на видео и делать все, что можно сделать. Простите, если это звучит цинично, с человеческой и профессиональной точки зрения для вас что-то изменится в этой ситуации? Когда действительно не станет людей, видевших и помнящих прошедшую войну.

    Олег Будницкий:

    –Дай бог им всем здоровья. Долгих и долгих лет жизни. Я боюсь, что поезд уже ушел. Во-первых, человеческая память – довольно хрупкая вещь. Второй момент. Знаете, была целая индустрия, когда у ветеранов брали интервью. Есть сайты, на которых размещены, наверное, тысячи интервью ветеранов. Этим надо пользоваться очень осторожно. Некоторые люди считают, что они должны говорить то, что надо говорить. Это видно обычно. Некоторые люди уже столько видели и  читали, что у них бывает, что одно замещает другое. Я это говорю не обо всех, но обратил внимание, что бывают такие случаи. Ветеран, например, явно пересказывает фильм «Враг у ворот». И он думает, что это было с ним. Тем не менее, в любых таких интервью можно найти какую-то информацию. Есть такой простой принцип: надо обращать внимание не на то, что хочет сообщить тот, кто рассказывает, а на то, чему он не придает значения. То, что он рассказывает по ходу дела. Как правило, это более достоверно. То есть если человек рассказывает, что он убил 50 немцев, можно подумать, так ли оно на самом деле было. А если он рассказывает, какие у него были проблемы с пуговицей, и какая эта пуговица была, я думаю, что это все так и было. Я привожу в этих случаях в пример такое замечательное интервью о Тоцких лагерях. В них готовили людей к боевым действиям, но было страшно голодно. В стране была тяжелейшая ситуация с продовольствием. Солдатики, которых там готовили, голодали. И это красной нитью проходит везде. Но один говорит: нет, все было нормально. Бывший партийный работник. Все замечательно, но молодой был организм, понятно, что хотелось есть. И вот, что его ни спросят в интервью, воспроизводит учебник истории СССР. И вдруг он потерял бдительность: «Мы приходим с учений, и только сели есть, вдруг опять команда продолжать какие-то учения, а я только подошел, ну я взял кашу и в карман, и потом мне говорят: ух, как ты догадался». И вот он эту кашу потом из кармана ел. Вы можете себе представить, как должен человек хотеть есть, чтобы кашу засунуть в карман. И вот эта каша в кармане – условно – проявляется во многих интервью. В том или ином контексте. Человек что-то такое рассказывает, не придает значения, и из этих вот черточек можно какую-то выстроить достоверную картину военного быта. Я не хочу сказать, что ни в каком интервью нет важной информации, когда человек просто рассказывает то, что происходило. Люди разные. И иногда информацию можно верифицировать через рассказы других людей, через какие-то другие документы и так далее, и с этим работать. Но с моей точки зрения, интервью, взятые десятилетия спустя после войны, – это не слишком надежные источники. Я бы на них не особенно опирался.

    Никита Белоголовцев:

    – Всех ваших коллег, особенно тех, кто занимается науками естественными, мы, конечно же, спрашиваем о Нобелевской премии. О чем-то, что задает для всех стандарт, ориентир, о чем-то главном. Понятно, что историка спрашивать о Нобелевской премии несколько странно, потому что такой премии нет и в общем даже и нет какого-то понятного аналога в мире истории. Поэтому я задам первый вопрос, нужно ли это с вашей точки зрения? Вообще сообществу – какая-то премия, отметка, медаль. И если да, то кому бы или хотя бы по какому принципу вы бы ее выдавали?

    Олег Будницкий:

    –Ну, я бы не возражал, чтобы для историков была Нобелевская премия. Почему бы и нет. И историки дважды Нобелевскую премию получали. Не по истории - по литературе. Одну получил немецкий историк Теодор Моммзен за пятитомную историю Рима в 1902 году. Другую получил Уинстон Черчилль за историю Второй мировой войны. Правда, я ни Моммзена, ни Черчилля не вижу вокруг, так что пока Нобелевская премия может отдыхать. Но есть другие премии. Есть премия «Просветитель», учрежденная уже не существующим фондом «Династия». Вот в первом ряду у нас сидит мой коллега Олег Витальевич Хлевнюк, который получил премию «Просветитель» за книгу «Сталин. Жизнь одного вождя». Есть и другие премии такого рода, правда, у нас я их не припомню. А вот у американцев есть масса премий за книги. Есть Американская ассоциация славистики, она называется как-то по другому сейчас, ежегодно проводит конгрессы, и там присуждаются премии по множеству номинаций.

    У нас сейчас целых три исторических ассоциации. Российское историческое общество, председателем которого является, председатель Государственной думы господин Нарышкин. У нас есть Военно-историческое общество, председателем которого является министр культуры господин Мединский, автор знаменитых книг под названием «Война», и плакаты вдоль дорог висели с рекламой этого «замечательного» произведения. И у нас есть Вольное историческое общество. Не знаю, есть ли у него председатель.

    Никита Белоголовцев:

    – Судя по названию, не должно быть

    Олег Будницкий:

     –Но, по-моему, ни одна из этих ассоциаций, в разной степени уважаемых, не подумала о том, чтобы завести какие-то премии. Но я хочу сказать еще вот о чем. Недавно получила Нобелевскую премию по литературе Светлана Алексиевич. И совершенно очевидно, что эта премия не вполне за литературу, я бы сказал – при всем уважении Светлану Алексиевич великой писательницей назвать трудно, – а за некое направление. Я имею в виду то, что называется non fiction, литература факта. И она себе сделала имя как раз книгой о женщинах на войне «У войны не женское лицо». Книга, которую ни в коей степени нельзя счесть историческим источником, с моей точки зрении. Там слышен один голос – голос Светланы Алексиевич. Но вот это некий знак, что мир ценит литературу факта. И в этом плане это хороший сигнал для историков. Были интересные дебаты среди историков, журнал брал интервью на эту тему. Историки сразу стали возмущаться, «теперь всем нам конец, то, что творит Алексиевич – это же не настоящая история, а вот теперь все будут принимать за настоящую, и вот горе нам». Но я сказал, что надо радоваться. Потому что это привлекло внимание. Как-нибудь разберемся. Так что есть такой любопытный момент.

    Никита Белоголовцев:

    –  Самый последний мой вопрос. Я уже безбожно краду время у зала, но, простите, отказать себе в любопытстве не могу. Если можно, ответ тезисный, да-нет, одно предложение. А в принципе, в современном мире, в мире, в котором мы знаем столько, сколько мы знаем, возможно ли хотя бы в теории высказывание, аналогичное по силе тем, что сделали Моммзен и Черчилль? Или мы уже настолько в деталях копаемся, что такие фундаментальные истории очень сложно хотя бы представить?

    Олег Будницкий:

    –Я надеюсь, что возможно. И есть книги, которые вызывают большой общественный, не только сугубо исторический интерес. Но как правило, историки относятся к этим книгам довольно скептически. «Кровавые земли» Тимоти Снайдера. Спекулятивная книга, но пользовалась большим успехом. Еще там есть ряд работ аналогичного формата. Есть историки, особенно это характерно для Англии, специализирующиеся на том, что я называю «историей для бедных» в том плане, что она популяризирована. С одной стороны, с претензией, что это научная работа. А с другой стороны, написана на публику. Но в целом не вредные книги, если говорить о популяризации истории.Хастингс в Англии. Орландо Файджес, автор в отношении некоторых исторических работ сомнительный. Но это читабельные книги. В конечном счете это способствует популяризации нашего ремесла, я думаю, это не вредно.

     

     

    Никита Белоголовцев:

    – Ну что же, друзья, мы дошли до того момента, когда у вас есть возможность задать вопросы.

    Вопрос:

    –Скажите, пожалуйста, скажут ли когда-нибудь правду о Финской войне?

    Олег Будницкий:

     –Во-первых, я опасаюсь употреблять такие слова как «правда». Скажем так, если у нас квалифицированные работы о Финской войне? Да, есть. Что касается Финской войны, с моей точки зрения, она изучена вполне неплохо. Существует немало документальных публикаций и исследований. Навскидку не могу назвать какую-то работу, но было их достаточное количество, писали и российские, и зарубежные историки. Даже издали мемуары маршала Маннергейма. И была совместная книга российских и финских историков, такая толстая, где с обеих сторон были поиски. Так что с Финской войной ситуация обстоит вполне прилично.

    Вопрос:

     – Есть ли архивы по поводу пропавших без вести?

    Олег Будницкий:

    –Вы знаете, это все открыто. Более того, это все доступно в интернете. Есть база Министерства обороны «Мемориал». И там перечислены имена всех погибших и пропавших без вести, в той степени, в какой о них существуют сведения. К великому сожалению, об огромном количестве людей, которые пропали без вести, известно только то, что они пропали. И тут дело не в нежелании или в желании что-то скрыть. Увы, это была такая мясорубка, такая бойня, что об огромном количестве людей мы просто ничего не знаем, как они погибли. Ибо пропал «без вести» – это, как правило, погиб.

    Вопрос:

    – Как вы относитесь к работам Виктора Суворова об истории войны?

    Олег Будницкий:

    –Ну, я никак не отношусь к работам Суворова. Это за пределами научной историографии. Такого рода спекулятивные работы. Первая книга принесла некоторую пользу. Она побудила историков как-то отвечать или солидаризироваться с какими-то идеями Суворова. Возникла большая дискуссия. И это породило довольно большую литературу, среди которой есть и довольно приличные книги. Такое провоцирование научной дискуссии.

    Вопрос:

    – Олег Витальевич, вы как профессиональный историк, чувствуете ли на себе некую скованность или какие-то барьеры, которые ставит государство, вводя всякие законы о сохранении памяти о войне?

    Олег Будницкий:

     –Нет. Я неоднократно высказывался в средствах массовой информации. Когда что-то выходит, не одна, так другая радиостанция позвонит – что я об этом думаю. Я думаю, что эти законы не нужны. Потому что есть законы, которые касаются каких-то оскорбительных и прочих моментов. Специального закона принимать не нужно. На практике ничего из этого не работает. Вы же знаете – Карамзин еще сказал, что в России наличие дурных законов компенсируется дурным их исполнением. Примерно так. Я помню, была какая-то комиссия по фальсификации истории. Не знаю, что имелось в виду, но эта комиссия просуществовала какое-то время и потом распустилась. Непонятно, для чего это делается. По-моему, это просто стремление каких-то политических деятелей о себе заявить. Реального я не вижу в этом ни смысла, ни содержания.

    Вопрос:

    – Я хотел привести такой пример: замечательная газета «Аргументы и факты», где было написано, что по числу самолетов у немцев было абсолютное преимущество. Вопрос в том, почему так пишут.

    Олег Будницкий:

    –Ну, во-первых, есть разные средства массовой информации, которые по-разному освещают те или иные события. Черпать информацию из газетной публикации я не то чтобы не советовал, я бы советовал перепроверять. Журналисты не являются профессиональными историками. Информацию они черпают у тех же историков.

    Никита Белоголовцев:

    – В лучшем случае, скажу как журналист.

    Олег Будницкий:

    –Иногда они считают кого-то историком. Если он выпустил книжку, то это историк. Я надеюсь,  никого не обижу, но когда заходишь в книжный магазин, полки с книгами о войне, пожалуй, самые объемистые. Процентов 90 это мусор просто. Макулатура. Есть целое поголовье «историков» так называемых. Которые пишут что-то такое. По книжке в день примерно выпускают. И вот журналисты иногда черпают оттуда. Иногда ищут информацию самостоятельно и попадают на тексты такого рода. Я бы их не судил строго, с одной стороны. С другой стороны, в СССР, негативно мной поминаемом сегодня, была такая практика – информацию проверяли. Были люди, которые все-таки проверяли фактуру. У меня такое ощущение, что в современных СМИ очень часто эта фактура просто не выверяется. И отсюда всякого рода ляпы.

    С «Аргументами и фактами» я вам расскажу забавную историю. Чтобы не все было так мрачно. Я выпустил книгу. Вы ее сегодня называли. «Деньги русской эмиграции: колчаковское золото». Это вообще о судьбе той части золотого запаса Российской империи, которая попала в руки Колчака и потом стала называться «золото Колчака». Ну, известно, что его ищут – на дне озера, в шахтах заброшенных, еще где-то. Я там показал, куда это все делось: искать нечего, все потратили. И вот мне вдруг ночью звонит журналистка (я был в командировке в Нью-Йорке). Срочно нужен материал. Вот озеро Байкал, Вы говорите, что никакого золота найти нельзя. Конечно, нельзя, потому что его там нет и быть не может. Давайте я у вас возьму интервью. В общем, делаем мы это интервью. Я говорю, понимаете, все документы по золоту и полученным за него деньгам – сохранились, вот в этих посольских архивах. Все, до цента, до сантима. Например, даже сохранился счет, на полтора доллара, по-моему, за травлю «различного рода насекомых» в здании российского торгового представительства в Нью-Йорке. Это 1920 год. За травлю тараканов, понятно. Был посол, увидел тараканов, купили и потравили этих тараканов. Ну, хорошо, рассказал. Присылает она мне текст. Я уже не говорю о шапке – «"АиФ" нашел золото Колчака», а потом заглавие «Золотые тараканы». Я коллегам показаться не смогу на глаза после выхода интервью с таким заглавием. «Ой, а уже редактор смотрел, подписал» – «Я засужу и вас и вашего редактора». Был такой страшно грозный. И видимо как-то напугал. В итоге они как-то изменили название. Это к вопросу об уровне некоторых журналистов. К сожалению, мы живем в этом мире. Находясь в Доме журналиста, могу сказать, что есть журналисты разные. Есть замечательные журналисты. А есть журналисты разные.

    Никита Белоголовцев:

    –Я вам скажу, Олег Витальевич, что сейчас в моде немного другие заголовки. Сейчас бы это интервью называлось «Тараканы, роскошные обеды и еще 15 вещей, на которых потратили золото Колчака». Сейчас мода такая. В завершении нашего разговора хотел бы подарить вам сувенир. Театр, как вы знаете, начинается с вешалки. У нас ProScience Театр, он начинается с ProScience-вешалки. Теперь у вас будет именная, подписанная. Огромное спасибо вам, Олег Витальевич, за то, что вы были сегодня с нами. Огромное спасибо вам, дорогие друзья, что вы пришли.

     

     

    И я анонсирую, что следующее представление вProScience Театре состоится чуть меньше чем через месяц, 14 марта. Выступит известный астроном, старший научный сотрудник Государственного астрономического института им. Штернберга, доцент физического факультета МГУ, Владимир Сурдин. Тема «Заблуждения и мифы о вселенной». Приходите, пожалуйста. Расшифровка нашей сегодняшней беседы и вот эти прекрасные фотокарточки доступны на сайте polit.ru.

    Еще раз огромное спасибо, что были с нами, до новых встреч.

    Олег Будницкий:

    – Спасибо. Спасибо всем, кто пришел.

     

     
     
     

     














    11. März 2016       Polit.Ru     



    Ist es möglich, die Geschichte des Großen Vaterländischen Krieges zu erforschen?

     
     
     
    Олег Будницкий

    Oleg Budnizki
    Foto: Vladimir Golikov

     

     

    Wir veröffentlichen das Protokoll der nächsten Anweisung ProScience Theater, das am 15. Februar nahm im Zentralen Haus der Journalisten. Mit dem Thema "Ist die wissenschaftliche Geschichte des Großen Vaterländischen Krieges ist möglich" einen Doktor der historischen Wissenschaften gemacht wurde, Professor, in der russischen Geschichte XIX spezialisiert -. XX Jahrhunderte Oleg Budnitskii Abend Journalist Nikita Belogolovtsev geführt.

      

     

     

     

      

     

    Nikita Belogolovtsev:

    - Mein Name ist Nikita Belogolovtsev, werde ich unsere gegenwärtige Vorlage zu ProScience Theater führen. Wir haben zu sagen, dass das, was Sie auf dieser Bühne zu sehen - es ist ein wenig mehr als nur eine wissenschaftliche Vorlesung. Und heute haben wir ein wenig mehr, und das Thema ist mehr als nur Wissenschaft. Wir werden darüber reden, das war absolut massiven Phänomen in den letzten Jahren. Budemgovorit über die Geschichte des Zweiten Weltkriegs und Otechestvennoyvoyny als Teil des Zweiten Weltkriegs.Russische Historiker, Doktor der Geschichtswissenschaften, Professor an der HSE - Oleg Budnitskii Und ich proshuvas den Helden unserer heutigen Abend begrüßen. Unter Ihren Applaus steigt Oleg V. in unsere Szene. Oleg V., hallo, dies Applaus für Sie, einen Sitz haben. Bitte nehmen Sie Platz auf Ihrem bequemen Stuhl, und ich werde fragen, ein paar Fakten über unsere heutigen Helden zu beginnen, ein wenig mehr als einem ausführlichen Dossier, das ich gerade angekündigt haben. Ich bitte Sie.

    Natalia Kharlamov:

    - Oleg Budnitskii - russische Historiker, Doktor der Geschichtswissenschaften, Professor an der National Research Universität Higher School of Economics, der Direktor des Internationalen Zentrums für Geschichte und Soziologie des Zweiten Weltkrieg und seine Folgen, im Jahr 2012 wurde ein Mitglied der Europäischen Akademie gewählt. Derzeit Oleg Budnitskii - der einzige russische Historiker, der in der Kategorie "Geschichte und Archäologie" der Europäischen Akademie gewählt wurde.

    Oleg V. - Autor von wissenschaftlichen und populären Publikationen, mehr als 250 Artikel.Es fungiert als Publizist und Promotor, aktiv in Fernsehprogrammen und Radioprogrammen teilnehmen, und führt sie. Auf der Grundlage seiner Doktorarbeit im Jahr 2000 veröffentlichte das Buch "Der Terrorismus in der russischen Befreiungsbewegung. Ideologie, Ethik, Psychologie (. Zweiten Hälfte des XIX - Anfang XX Jahrhunderts)" Dies ist Russlands erstes Buch, das war ein Versuch, die Ursachen des Terrorismus zu verstehen und die Entstehung des Terrorismus zu zeigen, die Entwicklung seiner Ideologie. Im Jahr 2005 veröffentlichte er eine seiner wichtigsten Bücher "russischen Juden zwischen dem roten und weißen (1917-1920)."

    Oleg Budnitskii veröffentlichte auch mehrere Bände Korrespondenz Basil Maklakov Bücher geschrieben wie "Geld der russischen Emigration: Koltschak Gold. 1918-1957 "," russisch-jüdischen Berlin (1920-1941) "und andere. Eine Reihe von Bücher gewidmet Historiker des Zweiten Weltkriegs, aber nicht die Geschichte der militärischen Operationen, und seine Sozialgeschichte, was als "die menschliche Dimension des Krieges." Diese Sammlungen "Es ist fertig. Die Deutschen kamen "ideologische Zusammenarbeit in der UdSSR während des Großen Vaterländischen Krieges" und "die Sowjetunion im Zweiten Weltkrieg: die Besatzung. Holocaust. Stalinismus ", das Buch" Odessa: Leben unter der Besatzung. 1941-1944. "

    Nikita Belogolovtsev:

    - Na gut, Oleg V.? Nun, wir haben versucht.

    Lassen Sie uns nur in wenigen Worten, Thesen können Probleme den Bereich der Probleme umreißen, was wir heute sagen. Um die neueste Zweifel für diejenigen, die heute zu uns kommen, verschwanden sie, und sie erkannten, dass nur nicht umsonst heute gekommen.

    Oleg Budnitskii:

    - Ich glaube, dass diejenigen, die Heldentum zeigte heute gekommen, um hier zu hören über den Krieg und über die Geschichte zu sprechen, sie müssen nicht überzeugt werden, die sie benötigen, um Ihnen zu danken für Ihr Kommen. Und die Tatsache, dass ein Teil unserer Gesellschaft gibt es ein Interesse an der Geschichte im Allgemeinen und die Geschichte des Krieges im Besonderen. Dies ist das erste, was ich sagen wollte.

     

     

    Wir werden über die Schwierigkeiten sprechen, die wir, wie in der Studie der Geschichte im Allgemeinen konfrontiert, und in der Erforschung der Geschichte des Großen Vaterländischen Krieges im Besonderen. Hier gibt es einige Nuancen. In unseren Köpfen, in unseren obschestvesuschestvuyut wie zwei getrennte Kriege. Dieser Weltkrieg - es ist irgendwo, und das ist der Große Vaterländische Krieg, die wir haben. Es ist zwar verständlich, dass die Großen Vaterländischen Krieges, oder wie es in den Rest der Welt "Der Krieg an der Ostfront" genannt - einen Teil des Zweiten Weltkriegs. Es ist klar, dass der Zweite Welt in unserem Land begann Juni nicht 22, 1941, und mehrere zuvor. Ich meine, im September 1939. Dies ist das erste Problem, das in dem Titel in der Terminologie zu erkennen ist. Und es gibt viele andere Aspekte der Studie des Krieges, Schwierigkeiten bei der Untersuchung des Krieges, mit Blick auf die Historiker. Und das auf der einen Seite, machen es schwierig, die Geschichte des Krieges zu studieren, und auf der anderen Seite, die Studie gemacht spannende Erfahrung. Ja. Wenn alles, was wir in der Hand hatte, was dann würden wir auch engagiert.

    Nikita Belogolovtsev:

    - Kann ich bitte Sie nur eine Frage, die in der Luft hängt irgendwie? Ichtoby Luft wurde leichter, sobald es ertönt ist. "Der Kult des Krieges", "Sieg Kult", dass viele vposlednee Zeit, sagen die zweifellos ist, Ihre Arbeit erleichtert - schwieriger - Spaß? Ob große Entdeckungen Liebe wie eine Menge Geld, die Stille, oder umgekehrt, ist es angenehmer und bequemer geworden, mit zu arbeiten?

    Oleg Budnitskii:

    - Sie wissen, ist meine Arbeit in keiner Weise beeinträchtigt. Da es notwendig ist, Geschichten zu razlichatispolzovanie einige Bildung, Politik und andere Aufgaben und professionelle Arbeit des Historikers zu lösen. Natürlich, in den Worten eines anderen einer der Klassiker des Marxismus-Leninismus - "Um in der Gesellschaft leben und von der Gesellschaft sein kann nicht frei sein." Das ist klar. Aber für den professionellen Historiker, spielt es keine Rolle, sollte keine Rolle spielen, würde ich sagen. Wenn ein Historiker gilt, wie das Wetter draußen ist, dann ist es kein Historiker, er einen anderen Beruf hat.

    Nikita Belogolovtsev:

    auf Haushaltsebene und Sie können einfach -: Zugang zu Dokumenten mehr - weniger Zuschüsse Zugang überall und alles, wie es war?

    Oleg Budnitskii:

    - Dies ist anders. Auf der einen Seite, sage ich immer, dass so viele Dokumente öffnen, die die heutige Generation von Historikern sie einfach nicht in der Lage sind zu sehen alle, nicht chtoosvoit. Dies ist eine sehr große Reihe von Dokumenten. Und dann ein großes Feld für Aktivitäten. Auf der anderen Seite, natürlich gibt es einige Einschränkungen, die nicht förderlich für die Arbeit der Historiker sind. Zum Beispiel ist es sehr schwierig ist, Zugriff auf das Archiv FSB.Mezhdu Weise zu erhalten, diese Organisation, die ein wenig anders genannt wurde, wurde berichtet über die Stimmung in der Gesellschaft vorbereitet, die für den Historiker sehr wichtig ist, der nicht beteiligt ist, was podsugubo Militärgeschichte gemeint ist, Militärgeschichte, das heißt, die Geschichte der militärischen Operationen, und die Geschichte des Unternehmens während des Krieges.

    Ein weiterer Punkt. Das heißt, im Zentralarchiv des Ministeriums für Verteidigung, der Allgemeinen Politischen Abteilung Fund. Dies ist auch eine Struktur, die der moralischen und politischen Zustand der Armee kümmerte, dass hier sind dieselben Leute in den Krieg.Dieser Fonds ist fast zu zakryt.Est eine Reihe von Einschränkungen, die in der ganzen Welt existieren. Dieser Zugriff auf persönliche Dokumente, Dokumente der persönlichen Herkunft. Und das schafft gewisse Schwierigkeiten. Es gibt einige Aspekte.

     

     

    Darüber hinaus haben unsere Archive geringem technischen Aufwand. Sie hatten schon lange verantwortlich für das Ministerium für Innere Angelegenheiten. Auf der einen Seite ist es ein bemerkenswertes System von Inventar und Buchhaltung Archive erstellt.Wahrscheinlich noch im Vereinigten Königreich, in irgendwelchen Archiven können Sie es finden. Das heißt, wenn wir zu einem Archiv-Dokument beziehen, verweisen wir auf die Fonds - Inventar - Geschäft - Liste. Und das ist großartig. Allerdings gibt es einige Einschränkungen, die seit eh und je existierte. Wir geben nicht mehr als 5 Fällen pro Tag, außer einem Tag. Das heißt, wenn Sie 5 Väter kommen, und plötzlich diese Papa ist nicht immer möglich, den Titel zu bestimmen, war es nicht das, was Sie brauchen, ist eine sehr schwierige Aufgabe ist. Die Archive geben Fremdmaterialien Kisten, Boxen für mehrere täglich. Praktisch unbegrenzte Anzahl.

    Und die Lieferung von Materialien. Me in Bakhmeteff Archiv in New York in Schrecken fragte: "Ist es wahr, dass an den Hoover Archivmaterialien in zwei Stunden gefüttert," Weil sie 15 Minuten oder cherez5, wenn auf der Hand. Votya nimmt eine Menge über die Geschichte der Auswanderung. Und ein paar Wochen des Monats, in ausländischen Archiven, sind Jahre, wenn nedesyatiletiyam wenn mit den gleichen Materialien, die ich hier gearbeitet. Das sind die Paradoxien. Ich spreche nicht über Materialien zu kopieren. Aber ich begann zu streng beruflichen Themen eng sagen. Zum Beispiel jetzt fast die ganze zivilisierte Welt, können Sie Bilder in den Archiven von Dokumenten nehmen. Dies beschleunigt enorm die Arbeit des Historikers. In naschisto technische Einschränkung, einfach nicht genug von Vervielfältigungsgeräte, Bühne. Aber der Vorteil ist ziemlich teuer. $ 100 ist eine Fotokopie eines Blattes. Wenn eine Menge von Bögen, sein, nicht eine so kleine Menge. Aber dies ist ein rein technischen Punkte, was am wichtigsten ist, natürlich, nicht der Fall.

    Nikita Belogolovtsev:

    - Lassen Sie uns, bevor wir in der ersten Vorlesung Fragment gehen, versuchen, berufliche und persönliche Balance, weil Sie, der Held unserer heutigen Abend zu etablieren.Normalerweise, wenn Sie eine Geschichte von einem Historiker lesen, verzeihen Sie das Tautologie, gibt es einige bunte Geschichte der Kindheit. "Ich lese diese eine Episode und erkannte, dass von nun an mein ganzes Leben lang ..." und so weiter. Hatten Sie eine romantische Episode in der Kindheit, nach welcher der Existenz als Historiker vorbestimmte wurde?

    Oleg Budnitskii:

    - Ich fürchte, ich enttäuschen. Im Allgemeinen würde ich kein Historiker zu sein.

    Nikita Belogolovtsev:

    - Es tut uns leid.

    Oleg Budnitskii:

    - Ich wollte ein Journalist, und auch in der Schule zu sein habe ich ein paar Berichte über lokale Radio. Ich lebte in der Stadt Rostow-Region. Die heroische Episode in meiner Biographie war, als ich einen Bericht eines weiblichen Bauarbeiter Herbergen gemacht. Es war beeindruckend für ein Zehntel. Ich kann über sie für eine lange Zeit zu sprechen. Es gab in der lokalen Zeitung einige Hinweise über den Wettbewerb: "Hallo, wir sind für die Talente suchen", wie unser Team Basketball schlagen das gleiche Team die zweite Schule, bevor unbesiegbar, und so weiter. Aber dann erklärte ich irgendwie, dass die Zulassung der Fakultät für Journalistik an der Universität Rostow ist sehr zweifelhaft, gelinde gesagt. Vor Ihnen ist die Armee. Ihm wurde geraten, auf dem College-Lehrer ein. Darüber hinaus hat es vor kurzem eine neue Abteilung eröffnet - die historische und Englisch. Dort werden Sie zu kochen! Natürlich waren wir bereit, aber nicht für den diplomatischen Passagen, und und zwei Fliegen mit einer Klappe zu dem Dorf zu schicken - eine Person Geschichte und Englisch unterrichtet würde, und sogar Sozialwissenschaften. So ist das also. Ich habe Eltern mich zu sehen, aus ihrer Sicht, etwas Wahnsinn, sagte: Schauen Sie auf den anständigen Journalisten, einer von ihnen nicht Journalismus hat einen Abschluss. Sie waren dort, Historiker, Juristen, jemand anderes da ist. Sie sind nicht in den Journalismus gelehrt, Schrift nicht gelehrt werden kann. Ich glaube, dass es richtig war. Wenn er selbst hat keine Funken lehren oder nicht, dann ist es nutzlos. Aber es passiert ist. was die verborgene Bedeutung der historischen und der englischen Abteilung und wir schnell realisiert. Wir hatten so predmetcountrystuding Land die Sprache und studierte den Plan von London gesprochen wird, klar zu wissen, dass wir in London hatte nicht. Und wird es nie sein, die meisten von uns, außerhalb der Sowjetunion. Als ich zum ersten Mal nach London kam, merkte ich, dass ich eine Sache richtig waren, weiß ich, wo vom Trafalgar Square zu gehen. Aber das Zentrum von London sehr klein erwies, untersuchten wir mehr, als es um sie innerhalb einer Stunde arbeiten konnte.

     

     

    Nikita Belogolovtsev:

    - Ich unterrichtete Englisch für alte Lehrbücher, und ich war der erste Drang zu fragen: "Wo der Telegraph ist?". Einmal in der englischsprachigen Umgebung, drückte ich nur einen Wunsch es.

    Ich möchte Sie einladen, zu unserem ersten Vortrag Fragment uzhmy zu gehen gerade verpasst die epische Geschichte der Reportage und notieren Sie die Schachty Basketball-Team. Was ist die Geschichte des Krieges als Subjekt, als separates Feld des Wissens? Ich bitte Sie.

    Oleg Budnitskii:

    - Ich sage noch einmal, dass ich bin kein Militärhistoriker in dem Sinne, dass es allgemein verstanden wird. Das heißt, wenn die Menschen die Geschichte der militärischen Operationen zu studieren, Geschichte der militärischen Ausrüstung, Militär-Industrie und so weiter. Ich interessiere mich für die Menschen in den Krieg, was los war, wie sie mit ihnen ändern. Welche Auswirkungen haben den Krieg in der Sowjet, und nicht ganz der sowjetischen Gesellschaft. Lassen Sie uns nicht vergessen, dass es etwa 20 Jahre gedauert hat, nachdem die Sowjetmacht errichtet wurde. Es war eine Gesellschaft nach wie vor im wesentlichen aus den Menschen, die daran erinnern, was sie vor der Revolution war, die Menschen, die durch die Kollektivierung ging und durch mehr. Und teilweise mein Interesse an der Sozialgeschichte des Krieges war aufgrund der Tatsache, dass ich verstehen wollte: Gut, gut, ich hier in die Bücher lesen, die die Gesellschaft als eine Rose, die Heimat zu verteidigen, die Sowjetmacht und solche Sachen, und das ist, wie Stanislawski, was ich sagen wollte " Ich glaube nicht". Es kommt nicht auf einige seit 10 Jahren beraubt die Menschen vor dem Krieg, und dann gehen sie mit einem reinen Herzen und reinen Gedanken die Macht zu schützen, die es getan haben. Es ist klar, dass die Gesellschaft sehr viel komplexer war, als es schien. Aber ich weiß nicht wirklich geöffnet, natürlich. In der Studie der Gesellschaft Vorkriegs diese Schwierigkeiten wurde deutlich, war klar, was passiert ist. Ich will noch etwas sagen: Sie wissen, die meisten von uns in der Tat eine sehr vage Vorstellung von einer Gesellschaft, die in einen Krieg eingetreten ist. Was wissen wir und wo die Geschichte des Krieges, wenn wir sonst keine menschliche Dokumente, Erinnerungen und etwas nehmen?Wer hat diese Erinnerungen, die diese Geschichten erzählt? Es wird erzählt, oder schrieb städtischen gebildeten Menschen. Und wie viele von ihnen gebildeten und urbanen war damals auf dem Lande? dieses Bauernland - unser Land am Vorabend des Krieges. 2/3 der Bevölkerung lebt in dem Dorf, auf dem Lande. Wir haben die Volkszählung von 1939 ist ganz genau, es gibt einen Unterschied von 1-2%, Bevölkerungswissenschaftler glauben, dass die kleinen Leute zugeschrieben. Da sagte Stalin auf einem Kongress, die unsere Bevölkerung wird jedes Jahr von der gesamten Finnland wächst. Eine Volkszählung im Jahr 1937 ergab, dass aus irgendeinem Grund nicht erhöht. Tödlicher Hunger, Unterdrückung, und so weiter, die Härten des Lebens, eine hohe Sterblichkeitsrate. Dann, was für diejenigen gemacht, die die vorherige Zählung ausgegeben? Es ist nicht schwer zu erraten. Daher diejenigen, die die folgende Maßnahmen durchzuführen, berücksichtigen die Fehler und versuchte, irgendwie ein wenig zu diesem Volk, aber nicht so viel gewonnen.

    So 2/3 der Bevölkerung im Dorf. Dann haben wir hier der Begriff "kulturelle Revolution" gehört. Tatsächlich im Vergleich zu dem, was es war, bevor Durchbruch und so weiter Ausbruch wurde. Dennoch. Ein Fünftel der Bevölkerung Analphabeten. Das Kriterium der Alphabetisierung war recht merkwürdig: sie lesen und schreiben betrachtet wurden, die die Silben lesen können, Aktionen mit Primzahlen durchführen und in jeder möglichen Weise zu abonnieren. Wenn wir auf die formale Bildung aussehen, beim 1000 Sekundarbildung war, wenn ich mich nicht irre, 77 Menschen und höher - bei 6,4. Verstehen Sie, dass es keine vier Zehntel einer Person, es Statistiken. Aber es ist das Niveau. Es ist so eine Gesellschaft. Und wer sagt uns über den Krieg? Aber dieser sehr kleinen Teil davon war unter sowjetischer ponyatiyamneobyknovenno erzogen und die in der Stadt lebten. Aber was ist mit dem Rest der Masse? Wer wird ihnen sagen, die ihre Gefühle geben, das Gefühl, dass sie erlebt haben?Das ist eine echte Herausforderung für istorika.Gde Quellen finden, zu verstehen, wie all diese Menschen erlebt, wie sie alles getan haben, was sie taten, was schließlich den Krieg gewonnen?

    Nikita Belogolovtsev:

    - Gut. Ich würde uns jetzt vorschlagen, auf einen anderen Aspekt unseres Format drehen, diejenigen, die ProScience Theater der Präsentation gehen, wissen es, das so genannte "Frage eines Skeptikers." Aber zu unserer mit Ihnen eine detaillierte freundliches Gespräch nicht die Notwendigkeit, zerstören Sie schwierige Fragen zu stellen, haben wir für diesen Zweck vorbereitet eine speziell ausgebildete Person.

     

     

    Oleg Budnitskii:

    - Das heißt, es ist der gute Cop und böser Cop.

    Nikita Belogolovtsev:

    - Natürlich. Der einzige Vorteil unserer bad cop, fragt er nur eine Frage, würde er zum Beispiel nicht, können Sie die Scheinwerfer ins Gesicht zu senden. Was Sie werden mir zustimmen, es spricht von unserer grenzenlos Humanismus

    Oleg Budnitskii:

    - Das ist eine gute Nachricht.

    Nikita Belogolovtsev:

    - Ich bitte Sie.

    Skeptic:

    - Wir sind wirklich noch einfach mehr. Wir haben einen intelligenten, Ermittler, dass auf der Bühne, und dumm Ermittler, der in der Halle. Und dumm Ermittler, der nicht einmal die Ermittler war, fragt diese. Dumme Frage, die sehr prägnante Formulierung ist. Großen Vaterländischen Krieges, gelang es dank dem, was zu gewinnen?

    Oleg Budnitskii:

    - Aufgrund der Tatsache, dass das Material, demographische und andere Ressourcen, die die Sowjetunion und ihre Verbündeten im Krieg stark die Ressourcen von Deutschland und seinen Verbündeten überschritten. Ich möchte so zu sagen, dass der Versuch von Deutschland - in der Tat der Haupttreiber, Deutschland, und der Rest Schritt - mit der Sowjetunion wurde schlecht beraten, den Vereinigten Staaten und dem britischen Empire zu bewältigen. Daher die Idee weiter, denke ich, dass das entscheidende Ereignis im Krieg an der Ostfront - eine Schlacht von Moskau. Warum ist Moskau, nicht Stalingrad und Kursk, wo in der Tat, wurde einen vernichtenden Schlag für die deutsche Armee umgegangen? Da der Plan wurde vereitelt "Barbarossa", wurde er von der Blitzkrieg vereitelt, und der Krieg hinzog. Ein langwieriger Krieg Deutschland gewinnen mogla.Ya geben Ihnen ein Beispiel. In Friedenszeiten benötigt Deutschland irgendwo 5 Millionen Tonnen Öl, adlya Krieg 12 Millionen Tonnen sein musste. Sie konnte nur diese Ressourcen auf Kosten von Rumänien erhalten. Und es war die ultimative Ressource. Wer zu der Zeit war es der größte Produzent und Exporteur von Öl in der Welt? USA. Usw.

     

     

    Wir haben in dem Krieg Kaknau Heldensage zu suchen. Wir untersuchen die Taten von ein, zwei, drei, Heldentum - und wir haben den Krieg gewonnen. Was auch immer die heroischen Soldaten und Offiziere, wenn es keine entsprechende militärische Ausrüstung, es ist sinnlos.Und für die Herstellung von all dies zusammen seinen deutschen Gegner zahlenmäßig überlegen gewesen stark. Und nach kaksorvalsya Blitzkrieg wurde Deutschland zum Scheitern verurteilt. Im Großen und Ganzen ist es zum Scheitern verurteilt, wenn der Krieg eine Welt Charakter erworben hat. Noch eine kleine Anmerkung: Deutschland hatte nicht die Absicht des Ersten Weltkrieges zu wagen. Hitler hatte konkrete Pläne, er hoffte, zu günstigen Bedingungen England zum Frieden zu zwingen, und so weiter für ihn. Und irgendwie allmählich, nach und nach okazalasmirovoy Krieg. Es ist so oft der Fall in der Geschichte.Wie im Ersten Weltkrieg: Ich denke, dass es ein paar Wochen oder Monate maximal dauern wird, und es prodolzhalas4 Jahr. Also in diesem Fall gehen die Veranstaltung auf dem Szenario nicht, die von der Politik berechnet wird. Es tut mir leid, dass die Antwort auf diese Frage für eine lange Zeit. Diese Frage ist sehr gültig, einer der Schlüssel in unserem Verständnis der Geschichte des Krieges. Da einer der traditionellen Missverständnisse des Massenbewusstseins - wenn die Menschen sehen Krieg von der Sowjetunion geführt, wie es war, abgesehen von dem Kontext des Zweiten Weltkrieges. Das ist völlig unwissenschaftlich und gibt uns die falsche Vorstellung über das, was geschehen war.

    Nikita Belogolovtsev:

    - Oleg V., fragen Sie eine andere persönliche Frage, denn es schien mir sehr interessant, als vielmehr bei der Weiterleitung Sie erwähnt, dass sie nicht in der traditionellen Auffassung glaubte, dass "das Land unisono ..." und so weiter. Und hier dachte ich: dieser Zweifel und die kritische Haltung in Bezug auf den Krieg jetzt sieht logisch, verständlich und gerechtfertigt. Aber in meinem Referenzrahmen ist nicht eine sehr logische Sicht des Krieges für den jungen Mann, der gerade in Shakhtinsk Zeitung geschrieben hatte, wollte ich ein Journalist in der sowjetischen Presse zu werden, und so weiter. Wo ist kam der Wendepunkt, wenn Sie zweifelte?

    Oleg Budnitskii:

    - Erstens, ich habe nicht die Geschichte des Krieges von Anfang an untersucht. Ich habe in diese zu einem gewissen Grad durch Zufall. Und ich würde sagen, ich habe einige Eigenschaft, die mir von vielen unserer Kollegen unterscheidet, war ich in ihrem Leben in verschiedenen Themen beschäftigt. Und ich war zu unterschiedlichen Zeiten von den verschiedenen Themen interessiert sind. Die erste - es war Terrorismus. Dann, wenn es war ein Tabu. Es gab Terrorismus im Westen "Roten Brigaden". Und in Russland, auch in der Geschichte Russlands, Terrorismus - das sind getrennte individuelle Fehler der revolutionären Gruppen, die verurteilt wurden, und ausgesetzt, und so weiter. Und als ich die Schule Korrespondenz im Institut für Geschichte der UdSSR zu graduieren, ich hatte das Thema im Auge, ich werde über den Terrorismus im System der Bekämpfung der "Narodnaja Wolja" zu schreiben. Und ich sagte, dies zu meinem Vorgesetzten Boris Samuilovich Itenberg, die vor 5 Tagen 95 Jahre alt -veteran dem Krieg zu beenden, den Krieg in Ostpreußen, eine wunderbare Person. Es ist, wenn es alles hörte, sah mich an ... ich mit seiner Erlaubnis zitiere ich es auch im Vorwort schrieb an die zweite Auflage seines Buches, die einen Monat später veröffentlicht werden, gegen den Terrorismus. Er sagte, klar die Worte zu artikulieren: "Junger Mann, Sie müssen seine These zu verteidigen. Was den Terrorismus ist, was bist du, verrückt? ". Jetzt ist es noch schwer vorstellbar. Es war ganz gerechtfertigt, es war unpassierbar Thema. Nun, wenn ich wieder auf die alte Geschichte ging, wurde eine zweite Auflage seines Buches vorbereitet, habe ich beschlossen, ein Kapitel zu schreiben. Das Buch wurde im Jahr 2000 veröffentlicht wurde, ist es ziemlich zitiert. Ich beschloss, es in Form zu veröffentlichen, in dem es war, aber vse-taki ein Kapitel hinzufügen, die über den Terrorismus in den letzten zehn Jahren und einem halben schrieb, umso mehr, als ich das Buch in gedruckter Form ausgehändigt, es ist der Vorabend der Bombenanschläge in Moskau war, dann ist es passiert und ein halbes Jahr vom 11. september und des Terrorismus die beliebteste Thema in mire.Tak hier geworden ist, sah ich eine Angst, dass in der Welt alle 6 Stunden ein Buch über den Terrorismus ist. Aber zum Glück Anteil des Löwen - ist natürlich, Terrorismus heute, ich weiß nicht, was sie mit einer solchen Intensität schrieben. Im Jahr 2007 die konsolidierten Daten: veröffentlicht nur in den wichtigsten wissenschaftlichen Zeitschriften 2300 Papiere. Dann war es unwirklich.

    Kak-to Wir haben vereinbart, dass ich über die Geschichte der Studie von "Narodnaja Wolja" schreiben, und nur dann, wenn es wurde klar, dass der Terrorismus existiert, und auch hier, es stellt sich heraus, es war, verteidigte ich die zweite These hat nur über den Terrorismus, vor allem die Ideologie des Terrorismus. Das heißt, versuchen zu verstehen, warum und wie diese Ideologie entstand die Idee, dass die Freiheit durch politische Morde erreicht werden kann. Immerhin mag Menschen auch die beste. Und eine Reihe von Menschen auf der Straße getötet. Nicht unbedingt einige Beamte. Es war die erste Geschichte.

    Dann erhielt ich einen Zuschuss aus den USA, um die Geschichte des Terrorismus zu studieren. Hoover Archiv - der beste Ort auf der Erde, ich hoffe, dass ich nicht von Anti-Patriotismus beschuldigt werde. Stanford University - ist Nord-Kalifornien, ist dies der beste Ort auf der Erde in jeder Hinsicht, gibt es ein einzigartiges Klima, es ist wirklich kakoy zu diesem Bereich, auch an zwei Orten auf der Erde chto zu haben mögen, gibt es praktisch keinen Winter, aber regen ist, und es gibt eine Hoover-Archive, im Jahre 1919 gegründet.Der vollständige Name des Hoover Institution on War, Revolution und Frieden. Seine osnovalGerbert Hoover, dann war er der Präsident der Vereinigten Staaten. So war eine Person nicht schlecht. Dieses Archiv Dokumente verschiedener Art sammelt, dann gibt es einfach nicht. Er sammelt Dokumente über die russische Geschichte XIX, XX Jahrhundert.Und dort, zum Beispiel, war das Archiv ausländische Agenten der Polizeiabteilung, können Sie sich vorstellen. 216 Kisten mit Dokumenten. Aber auch viele andere Dinge. Wunderbare Sammlung. Ich bin wie ein Habicht auf sie stürzte. Darüber hinaus kann es einen Tag bis 10 Kisten mit Dokumenten zu bekommen.

    Was ist der Reiz. Hier sage ich, dass wir alle sehr bequem sind beschrieben. Dort finden Sie eine Box, und Sie wissen, gibt es dort etwas zu diesem Thema, aber was genau ist nicht bekannt, es kann alles sein. Es gibt zum Beispiel ein Kasten sah, gab es ein Nikolai Basili, ein Diplomat, war er der Vertreter des Ministeriums für auswärtige Angelegenheiten an der königlichen Rate während des Zweiten Weltkriegs. Ich öffnete die Box, da sypyatsya physisch Aufträge. Dann einige kleine Ding in diesem Herbst, Samtband. Sehen Sie, das ist das letzte von der Abendkarte des Königs vor dem Verzicht. Basili hielt es als Andenken. Er dann Diplomat dort Diplomat, verheiratet erfolgreich die Tochter des Vizepräsidenten der Citibank, verantwortlich für Europa. Es war kein armer Mann, eine schöne Sammlung von Gemälden versammelt. Es gibt einen Raum vGuvere Basili dort Borovikovsky, Brüllen, Arbeit XVIII Jahrhundert. Menü, gibt es nichts Besonderes, aber was mir auffiel, war es Pfirsiche, an dem Tag, als Nikolaus II die Abdankung unterzeichnet. Krieg ist Krieg, aber die Pfirsiche waren noch 2. März.

     

     

    Nikita Belogolovtsev:

    - Pfirsiche auf einem Zeitplan. 

    Oleg Budnitskii:

    - Und Hoover in diesem Archiv sah ich Emigrant Materialien. Und insbesondere das Archiv von Vasily Maklakov. Und nur, erkannte ich, dass mein Leben umsonst war. Was ich einige dieser terroristischen Mörder Revolutionäre tat, deren Gedanken über eine halbe Gyrus waren. Wenn Sie vergleichen, möchte ich nicht die Revolutionäre zu beleidigen. Und es war so ein Fest der Intelligenz und eine brillante Sprache. Die meisten schreiben derzeit per E-Mail oder SMS versenden. Es gibt Leute saßen und schrieben Briefe. Vasily Maklakov - es war ein bekannter Rechtsanwalt, der beste russische Sprecher des Jahrhunderts, drei Stellvertreter Dumas, ein Mitglied der Kadettenpartei, der Botschafter in Paris, ein Freund von Leo Tolstoi. In Paris, er blieb und lebte dort 40 Jahre lang. Trotz der großen Altersunterschieds, Tolstoi, irgendwie klappt es nicht im Stich lassen, und ging mit ihm nach Moskau, wo er in Khamovniki lebte. Der Unterschied in den 40 Jahren. Maklakov bemerkenswerte Memoiren schrieb über Tolstoi. Ich kann über dieses für eine lange Zeit zu sprechen. Ich verstehe, dass Sie ein Skript haben.

    Nikita Belogolovtsev:

    - Ich habe schon verschoben

    Oleg Budnitskii:

    - Es gibt 26 Kisten mit seinem persönlichen Archiv. 14 Boxen - diese Korrespondenz.Einschließlich sMarkomAldanovym. Wir kommen gerade aus. Das dickste Buch, das ich veröffentlicht, in 1143-Seite.

    Nikita Belogolovtsev:

    - Oleg V., bitte erklären, ertappte ich mich nur daran denke, dass vielleicht alle von uns hier anders haben vorstellen Box. Jemand ist ein wenig ordentlich Box von IKEA, ist jemand Karton unter dem TV. Ich stellte mir etwas die Größe meines Papa.

    Oleg Budnitskii:

    - Es gibt da draußen viele Väter.

    Briefe waren in der Tatsache interessiert, dass diese Menschen mehr ehrlich waren.Maklakov hat vier Bücher von Memoiren veröffentlicht. Das letzte Buch der Erinnerungen veröffentlichte er, als er 85 Jahre alt war. Sein Kopf war eine erstaunliche Person, Gedächtnis, und er hielt Geschenk bis in die letzten Jahre seines Lebens zu sprechen. Er war ein besonderer Sprecher, ohne Pathos, als ob er mit dir spricht, es Spitzenklasse ist. Er war in der Lage, mich zu bringen, um Gegner in der Duma zu hören. Unsere Parlamentarier von einigen der Menschen zu lernen, die diese Funktionen durchgeführt im vorrevolutionären Russland.

    So wurde ich daran interessiert. Es war das zweite Thema, das ich beschäftigt war. Und der Krieg ist noch nicht in Frage, wie man sehen kann.

    Dann arbeitete ich sehr begeistert die Geschichte der russischen Juden. Ich hätte nie gedacht, ein Buch zu schreiben. Dann ein Bericht, der andere drehte Buch. 550 Seiten. Ich genieße einen gewissen Erfolg. Sie ging in russischer Sprache aus, es ist eine Überprüfung einer Vielzahl von Sprachen war. Nicht nur in wissenschaftlichen Zeitschriften, sondern auch in gazetah.Vo "Frankfurter Allgemeine Zeitung" in chisle.Mechta jeder deutsche Historiker, wie wir die Zeitung "Prawda" in den alten Tagen haben. Es gab einen Überblick über die Band, die jedoch in der Regel fast unglaublich ist, die Hälfte der Bandbreite besetzt Trotskogo.Tochnee Porträt, eine Karikatur von Trotzki. Dieses Buch später ins Englische übersetzt.

     

     

    Die Überprüfung kam nach der Präsentation des Buches in Frankfurt im Jahr 2006 am Main.Wir sind mit meinem Kollegen, dem Amerikaner, der bei der Präsentation sprach, sMayklom David-Fox, trinken Bier, und was sonst noch in Deutschland zu tun. Er sagt, ich will eine Konferenz organisieren "Russland - Deutschland: verdrehte Geschichte", wenn Sie wollen teilnehmen? Aber ich habe irgendwie nicht speziell untersucht. Ich schrieb einen Aufsatz über seine akademische Berater, ich habe es heute erwähnt, Leutnant der Roten Armee, er war der Kommandeur der Flak-Zug auf den Zug und fuhr nach Deutschland. Panzerzüge, obwohl wir jetzt mit dem Bürgerkrieg verbunden sind, überdachten Brücken und prochee.On dort war der Kommandant, es wurde die Exekutionskommando genannt. Und ich schrieb einen Aufsatz darüber, für die Sammlung dieser traditionell. Ich arbeitete im Institut istoriiRAN. "Die Wissenschaftler des Instituts - Veteranen des Großen Vaterländischen Krieges." Ich sagte: "Boris Samuilovich, die mir ein paar formale Dinge sagen, vielleicht haben Sie einige Dokumente waren?" - "Letters, sagt, waren, und dumm" - "So ist es sehr interessant." Er gab mir einen Brief an seine Frau und Eltern. Fantastische Schreiben nur aus Deutschland. Ich zitiere aus dem Gedächtnis. "Endlich habe ich Deutschland, dieses verdammte Land. Und ich sah einen guten unglaublich Leben. Wie leben diese Bastarde.Welche Art von Wohnmöbel, die Bibliothek. " Dies ist die Stadt, wo die Red armiya.Nemtsy gehalten floh, gibt es fast nichts mehr übrig. Er sagt, dass er nicht einmal die Möbel und die Skelette von Möbeln. Das heißt, schneiden die Rote Armee die Haut Stühle und Sofas und schickte domoy.Oni nicht erkennen, dass die Haut kann nicht für Schuhe verwendet werden.Es gibt fast nichts, aber immer noch etwas, das ihn verlassen potryaslo.I schreibt er: "Was diese Bastarde waren notwendig, warum sie zu uns kamen" Kurz gesagt, ich fing es viele andere Dinge waren. Und ich sah, wie die Deutschland, die Menschen wahrnehmen, die da kamen. Und ganz unerwartet, dass die veröffentlichten Werke von berühmten Persönlichkeiten, zum Beispiel Boris Slutsky "Memoirs of War" im Jahre 1945 geschrieben, seine Erfahrung Auslandsreise beschrieben. Er war Rumänien, er in Deutschland war, war er in Österreich. Da es nicht gepflanzt wird - es ist ein Geheimnis der Natur, weil es die benutzerdefinierten Text in der Öffentlichkeit, Freunden, Bekannten lesen ist, und so weiter.Es gibt nichts, wie die offiziellen Kanon des Krieges und war nicht in der Nähe. IliDavid Samoilov. Derjenige, der "Vierziger, fatal" .Es seine Tagebücher, die keine Historiker gelesen werden, sie Literaturhistoriker, Literaturkritiker gelesen werden. Aber er ging auch durch den Krieg und war in Deutschland. Und es gibt interessante Einträge. Er schrieb sorgfältig. Zum Beispiel schreibt er: "Goebbels-Propaganda zu sagen, dass die Bolschewiki kommen würde, und das wird passen, aber unsere Soldaten nichts zu tun, die Deutschen davon abzuhalten." Eine solche seltsame Dinge. Ich habe einen Bericht, schrieb einen Artikel, der meine, vielleicht war die erste Publikation über den Krieg. Und los geht es weiter. Und dann wurde ich weggetragen. Sie sehen, was daraus geworden.

    Nikita Belogolovtsev:

    -Von Dies zumindest unsere Gegenwart Vortrag erhalten. Siehe, da ich denke, dass wir die Frage allgemein zu beantworten: "Warum studieren wir den Krieg?" Ein Teil der Antwort und auch weiterhin die Frage zu beantworten: "Wie?", Aber es gibt keine Antwort auf die Frage "Warum?" Und es ist ein Gefühl, dass die jüngste stärker Parlamentarier und Historiker nicht einverstanden zu diesem Thema. Hier ist die Antwort auf die Frage "Warum studieren wir die Geschichte des Krieges jetzt!" -on Verschiedene Menschen sehr unterschiedlich. Warum wir es aus Ihrer Sicht studieren?

    Oleg Budnitskii:

    - In erster Linie - zu befriedigen ihre Neugier. Wenn Sie kein Interesse daran haben, brauchen Sie nicht die Geschichte zu studieren, und ja, und noch etwas anderes. Wenn ich nicht daran interessiert war, wenn es ein Job war, die mit von 8 bis 17 zu tun hatte, dann würde ich vielleicht etwas anderes machen. Es ist einfach interessant. Und das ist ein Vorwand, Geschichten aus meiner Sicht. Und wenn die Leute lesen, zu diesem Vortrag kommen, entschied ich mich nicht für ein Treffen, Gespräche zu nennen, dann vielleicht hat dies eine Bedeutung. Es wird allgemein angenommen, dass die Menschen die Geschichte studieren, um irgendwie sich selbst zu verstehen, die Zukunft vorauszusehen. Aber die Zukunft vorherzusagen, werde ich nur sagen, dass es unmöglich ist.Wir gehen davon aus, die Vergangenheit und manchmal gut, manchmal schlecht. Sie wissen, gibt es ein Sprichwort, dass Russland ein Land mit einer unberechenbaren Vergangenheit. Aber es kann im Wesentlichen auf die Mehrheit der Länder zurückgeführt werden, würde ich sagen. Ohne Geschichten, im Großen und Ganzen, wenn Sie in die Philosophie gehen, wissen wir nicht, wer wir sind. Wenn wir die Vergangenheit nicht kennen, wissen wir nicht, wer wir sind. Und es kann nicht ohne Geschichts erfolgen.

    Die Frage ist komplex, nicht die Geschichte des professionellen, und wie es in verschiedenen Zwecken eingesetzt. Es gibt eine Theorie, dass jeder Nation, den Mythos der Gründe hat, auf dem er basiert. In den USA zum Beispiel, dass die amerikanische Revolution, der Unabhängigkeitskrieg, und alles, was damit verbunden ist. Das ging aus Amerika. Es gibt einige Anhaltspunkte, aber dies ist wichtig. In Frankreich ist natürlich die Französisch Revolution, die Ideen von Freiheit, Gleichheit, Brüderlichkeit, ging aus dem modernen Europa. Was wir hatten Grund zum Mythos? In der Kaiser Russland, wahrscheinlich war es die Geschichte des Beitritts der Romanows. Russland wieder nach der Zeit der Wirren, und so weiter. Und so prächtig im Jahr 1913 markiert den 300. Jahrestag der Romanow-Dynastie - niemand hätte gedacht, dass vier Jahren gibt es das Haus verlassen. Was war der Mythos der Stiftung unter sowjetischer Herrschaft? Die Revolution, natürlich. Großen Sozialistischen Oktoberrevolution, die ein großes Ereignis des XX Jahrhunderts. Von der Zeit der Revolution es 40 Jahre dauerte, 50 Jahre, gut, wo das Glück, das versprochen wurde? Ich habe gerade festgestellt, dass die jüngere Generation schlecht stellt sich vor, dass eine solche der Sowjetunion war. Ich kann sagen, ich bin glücklich, dass ein großer Teil meines Lebens seit der Sowjetunion bestanden hat. Es scheint ideologisch zu sein. Was in 61 20. Kongress verabschiedet mit dem Parteiprogramm zu tun - "die aktuelle Generation der sowjetischen Menschen im Kommunismus leben"? Und wir können ganz klar sehen, an welchem ​​Punkt als ein Punkt der Unterstützung der Rückgriff auf Krieg beginnt. Es ist 20 Jahre nach dem Sieg von 65 Jahren, als Tag des Sieges als Ferien restauriert, vor, dass es nicht das Wochenende war. Und es ist, dass wir keine Wurst im Laden, aber wir haben den Krieg gewonnen. Das war eine tragende Säule in der Sowjet vlasti.Potom nach dem nächsten russischen Revolution im Jahre 1991, wenn es dann leicht für einige time.But abgewichen ist die Suche nach dem Punkt der Unterstützung in der Vergangenheit begann -, die uns als Nation vereint. Wir teilen, was wir gemeinsam einen unbestreitbaren Wert haben - einen Sieg im Krieg. Darüber hinaus ist für die meisten Menschen ist es eine Familiengeschichte.

    By the way, ich auf Kosten des Krieges bin nicht ganz aufrichtig war - mein Vater war sehr gern Geschichte des Krieges, hatten wir ein Bücherregal mit militärischen Erinnerungen gepackt, er war Ingenieur, aber er wusste besser als jeder professionelle Historiker. Aber es war seine Kindheit, er an die Front lief, in den 14 Jahren egomoy Großvater nach vorne nahm, weil er laufen war, fing er ein paar Mal bei verschiedenen Gelegenheiten. Er nahm es mit ihm, war ein guter Lehrer - "Natürlich, werden Sie in der Intelligenz, aber zuerst hier an der medizinischen Bataillon Hilfe." Es war die Iasi-Kishinev Betrieb, und mein Vater musste in einen Eimer mit Schnitt Händen und Füßen zu stehen. Danach ist leicht gesunken war der Wunsch, etwas Kämpfen zu tun. Aber es war unmöglich, sie wieder zurück, und dort überwinterte er in Chisinau. Für viele, was betrifft Krieg noch Geschichte Familie.

     

     

    So war dies wie eine vereinigende Kraft. Aber wenn Sie mich fragen, mit ihm zu tun, ist es gemischt. In dem Sinne, dass ich glaube, dass man nicht versuchen, buduschemui sollte, während auf der Bahn die ganze Zeit zurück zu blicken und Ihre idealv sehen, die vergangen ist, und was nicht von uns gemacht wird.

    Nikita Belogolovtsev:

    -Lassen Sie mich klarstellen, sobald wir eine Pause hatten. Du hast gesagt, meiner Meinung nach, sehr wichtiges Wort - ". Ein Mythos" Aber eigentlich sollte es ein Mythos sein, wenn wir uns auf ihn verlassen können. Der Mythos der Armen muss sehr für Grundstück dosiert werden nur und nicht mehr. Hier im allgemeinen erhalten, einen Widerspruch mit dem ideal.Und Sie - nicht persönlich, aber Sie sind, Historiker - ist nicht nur nützlich, sondern auch schädliche Websites. Denn hier haben wir einen hellen Mythos der "großen Menschen-Gewinner", und Sie sind mit Ihrem Material - mehr Ressourcen, nicht Heldentum, Zusammenarbeit, anstatt das ganze Land nach vorne, und so weiter.

    Oleg Budnitskii:

    - Sie sind hier ich nicht selbst zuschreiben.

    Ich habe schon darüber nach, mich als Historiker gesprochen, nachdem all diese Dinge nicht berühren. Ich gehe davon aus, dass Historiker, erstens, Ihre eigene Neugier zu befriedigen.Zweitens wird die Geschichte angesprochen unweigerlich die Öffentlichkeit, den Leser. Ich gehe davon aus, dass die Gesellschaft ein Interesse an einer wissenschaftlichen Produkt zu erhalten, denke ich. Es war der soziologischen Umfragen, vor etwa 10 Jahren. Sehr interessant. Als der Krieg war etwas andere Geburtstag. Nun nasobostrenie kommt zu Jubiläen. Die Leute waren, dass die Große Otechestvennayavoyna gesagt - das ist das wichtigste Ereignis in der Geschichte unseres Landes des XX Jahrhunderts. Die überwiegende Mehrheit antwortete, dass sie stolz auf ihn sind. Und die überwältigende Mehrheit antwortete, dass sie die ganze Wahrheit über den Zweiten Weltkrieg nicht kennen.Dies sind die gleichen Leute. Sobald ich ziemlich überrascht war, als die Fliege weg irgendwo, in Pflicht, alles frei die Mädchen waren mit St. George Bändern. Dies ist im Allgemeinen ein Spektakel. Ich sage: "Nun, die Anzeige noch übrig?" - "Nein, wir tun."Wissen Sie, wenn es um die Wahrheit zu sprechen, es ist sehr hoch und verantwortlich Wort, und unter diesen zu unterschiedlichen Zeiten ponimaetsyaraznoe. Dennoch gehe ich davon aus, dass das Unternehmen immer noch wissen will, "wie es wirklich war." Dieser Satz deutsche Historiker Leopold von Ranke, die erste Hälfte des XIX Jahrhunderts. Er sagte, dass die Aufgabe der Geschichte - zu sagen, wie es wirklich war, war es wirklich dele.No ich enttäuschen Sie, wenn Sie nicht wissen. Kein Historiker kann Ihnen nicht sagen, wie es wirklich war. Was zeichnet die Geschichte der Chemie oder Physik? Lassen Sie mich eine Frage des Publikums stellen.

    Kommentar aus dem Publikum:

    - Nichts

    Nikita Belogolovtsev:

    - Nachweis, ich wage zu erraten.

    Oleg Budnitskii:

    - Auf jeden Fall. Sie können ein Experiment in der Physik oder Chemie eingerichtet. In jedem Fall wird der Körper auf die gleiche Beschleunigung fallen. In der Geschichte können wir nicht durchführen, das Experiment. Dies ist nicht ein Computerspiel. Wir können nicht zu schlagen, was passiert ist. Wir haben keine Zeitmaschine, wir können nicht zurück übertragen werden. Und wir rekonstruieren die Vergangenheit von allen möglichen Quellen.Und stell dir vor, wenn diese Quellen nicht überlebt haben. Also, wir wissen nichts über das Ereignis, das aufgetreten ist. Nur etwas, nie.

    Oder eine weitere Option. Wir haben eine Reihe von Quellen, sind wir nicht in der Lage, sie physikalisch zu beherrschen, zu lesen, zu bewerten, und so weiter. Wir beschließen, einige wählen, die die meisten Vertreter zu uns zu sein scheinen. Und wenn wir einen Fehler machen,? Das heißt, hier gibt es Nuancen in der Geschichte. Aber unsere Aufgabe ist es in dieser schwierigen Situation zu versuchen, die zunächst den Historiker setzen, schließlich, nach wissenschaftlichen Methoden geführt werden. Und versuchen, dass chtobyponyat zwei einfache Dinge zu erhalten. Was ist passiert und warum es war. Das ist alles. Nun, das versucht.

    Nikita Belogolovtsev:

    - Gut. Ich möchte zum nächsten Kapitel zu gehen. Wir versuchen, mit allen Ihren Kollegen, auch in anderen Bereichen des Wissens, wo es ein reproduzierbares Experiment und noch etwas über Täuschungen zu sprechen. Klar, hier ist Ihre Sache - es ist ein Lagerhaus von einigen falschen Vorstellungen über den Großen Vaterländischen Krieg, dem Zweiten Weltkrieg endlos reden kann. In den Amateuren gibt es ein Urteil, dass wir über den Krieg viel wissen nicht, nur weil einige Quellen zakryty.Zakryty Archive, Geheimhaltung nicht angehoben wird. Und hier, sagen sie, wenn es geöffnet ist, gibt es etwas, das wir alle Zeit sind - und zu lernen. Alle Zahlen, alle Fakten, alle die Motivation und so weiter. Ist es nah an der Realität, oder, wie es ist völlig irreführend?

    Oleg Budnitskii:

    - Dies ist der Fall, wenn es keine klare Antwort. Erstens wissen wir nicht sehr viel, aber viele Dokumente sind nicht nur verfügbar, sondern auch veröffentlicht. Zum Beispiel ist mehr als ein Volume jetzt heraus, seychasiz Presidential Archiv, einem ehemaligen Archiv Politbüro.Eine sehr große Anzahl von Dokumenten, wirklich interessant, und zeigt den Mechanismus der Entscheidungsfindung und verschiedene interessante Fakten. Wie ich am Anfang gesagt, gibt es einige Dateien und nekotoryematerialy, die sehr viel sehen möchten, aber sie sind noch nicht verfügbar und nicht sehr klar, wenn sie verfügbar sind. Aber ich glaube nicht, dass es die Situation radikal verändern. Außerdem wissen Sie, dass die Idee die Archive alle Antworten haben - ist eine große Übertreibung. Kein Historiker kann nicht Archiven arbeiten, das ist verständlich. Hier ist ein Beispiel. Hier ist der Sowjet-Ära. Breschnews Zeit.Stellen Sie sich vor, wenn wir diese Zeit untersucht nur durch Archivalien. Es wäre eine Gesamt Verzerrung der Realität sein. Denn das, was geblieben ist, ist es nicht reflektieren. Es gab Witze, die in der Küche erzählt werden. Songs.Die Stimmung der Menschen. Und wenn wir uns nur auf offiziellen Archivalien verlassen, würden wir kaum etwas verstanden. Ich denke, dass diese zu jeder Zeit gilt, in der Tat. Wie für den Krieg, dass meine Version - zu verstehen, was dort passiert und wie kann man durch das, was wir die Quellen der persönlichen Herkunft nennen. Das heißt, zunächst die Tagebücher und Briefe der Zeit.Diary - ist eine Seltenheit. Aber auch ein paar Tagebücher sorgen für ein Verständnis von dem, was passiert ist mehr als eine Tonne von Erinnerungen, in 50 Jahren geschrieben. Man weiß nicht, was mit ihm geschehen wird, weiß er nicht, leben dort bis zum Ende des Krieges, gibt es keinen Kanon der Kriegsgeschichte ist nicht geschehen. Er schreibt hier und jetzt, da er sieht. Einige Fragment, ein Stück Realität. Aber dieses Stück ermöglicht es uns, zu verstehen, und vieles mehr. Also wir reden viel, dass ein Volkskrieg war. Ein Volks Geschichte des Krieges ist noch nicht geschrieben worden ist, aus meiner Sicht.Einschließlich, weil wir nicht auf solche Quellen angewendet haben.

     

     

    Nachdem Konstantin Simonov hatte die Idee zu schaffen, hier ist ein Volks arhivpri Zentralarchiv des Verteidigungsministeriums. Er sagte, dass das Magazin eine Menge Erinnerungen erhält, Texte von Veteranen geschrieben. Die meisten von ihnen können nicht drucken. Nicht nur, weil manchmal gerade schreiben sie die Dinge, die in den offiziellen Kanon nicht passen, sondern auch, weil es einfach nicht literarisch, schrecklich nachlässig ist. Aber es gibt Informationen, die Simonov sagt. Lassen wir alle sammeln und die Menschen zu ermutigen, es zu schreiben, so dass dieser Speicher nicht verschwindet, und sie werden ihre Erfahrungen aufzeichnen und dann in der Zukunft, Historiker, wird Schriftsteller polzovatsya.On dies ein Kandidat Mitglied des ZK war, nebenbei bemerkt, und wer es geschrieben hat -Das das Zentralkomitee Sekretärinnen. Diese Gefangenen wurden an den Generalstab geschickt. Und es war der Abschluss, unterzeichnet vom damaligen Generalstabschef Marschall Ogarkov und Chief Episheva politische Kontrolle. Sie schreiben, dass wir es nicht tun sollten. Und so haben wir einen Mangel an Einheitlichkeit bei der Bewertung der Geschichte des Krieges haben, schreiben sie. Und so gibt es Hooligans.Marschall Eremenko nicht das Buch zu schreiben, das Buch von General Gorbatov wurde allgemein eingezogen. Nach der modernen Konzepte von dem, was sie schrieb dort - Kinder lepet.I hier nicht eine solche Datei zu haben, wurde sie auf den Rat der militärischen und politischen Führung entschieden.

    Oder bin ich veröffentlichte nur ein berühmtes Tagebuch von Sergeant, Leutnant und dann Gelfand, einem riesigen Backstein, 750 Seiten, gibt es keine Kommentare, natürlich gibt es eine recht große Menge an zanimayut.Vot Person jeden Tag schrieb, es ist wahr graphomaniac ist. Dies ist ein seltener Fall ist. Blogs sind in der Regel durchgeführt, Menschen, die nicht an der Spitze sind, wie Übersetzer. Ein Mörtel ist schlimmer als nur die Infanterie. Und er hatte eine solche Episoden im Allgemeinen in den Gräben schreibt. Und das Schälen, fiel eine Granate, jemanden getötet, tut mir leid, und fährt fort zu schreiben.Etwas unglaublich. Und es ist ein sowjetischer Mensch, der immer mit Behinderungen zu kämpfen hat, die alle gelehrt politische Bildung und so weiter. Alle möglichen Dinge unvorstellbar Aufzeichnungen. Keine Angst. Er weiß etwas, dass er ein sowjetischer Mann war. Gelegentlich würde er zu erklären, wer er wirklich ist

    Oder Erinnerungen an Nikolai Nikulin. Ja, sie waren nach dem Krieg geschrieben. Sie werden als eine Reaktion auf den Jahrestag Geschwätz geschrieben. Und trotz der Tatsache, dass es 30 Jahre geschrieben wurde, nachdem der Krieg zu Ende ging, habe ich wirklich diese Quelle vertrauen. Da es zwei Aspekte. Die erste - die Person, die den Text zu schreiben, wohl wissend, dass er nie veröffentlicht. Am Ende es veröffentlicht wurde, hat er nicht leben es ein wenig zu sehen. Wenn eine solche Erinnerungen in der sowjetischen Zeit geschrieben werden, und nicht für den Druck, kann es eine merkwürdige Sache, enthalten sein. Und die zweite - er war natürlich, ein Intellektueller. Obwohl er von den neun oder zehn Klassen absolviert, von der Kindheit ging er in die Eremitage, und schließlich wurde der Hüter des Hermitage Malerei. Ieta Fähigkeit zu verstehen und zu erinnern - die Qualität nicht zu häufig. So vertraue ich Nikulin Erinnerungen und nahm sogar einen Satz aus, dass die wichtigsten Themen des Gesprächs Soldiers - Tod, grub und Sex. Es ist normal, als Soldaten in allen Armeen der Welt. Ich diente in der sowjetischen Armee, aber nicht im Militär hat, natürlich Zeit. Aber ich möchte, dass das Sprechen zu sagen, ist es nicht anders, glaube einfach nicht, über den Tod. Und wenn Sie einige der Texte zu lesen, gibt es die Wiege der Partei, und so weiter.

     

     

    Nikita Belogolovtsev:

    - Gute Bemerkung, denn viele haben den Eindruck, dass die historische und die englische Abteilung, die Sie von der sowjetischen Armee geschützt hat

    Oleg Budnitskii:

    -Wir Haben die Hochschule der gleichen Lehrer, wir haben nicht einmal die militärische Abteilung. Wir haben einen großen Teil der Menschheit herrschte. Und so elend 10-12 Personen nicht eine militärische Abteilung männlich für uns starten. Und ich ging als Freiwilliger in der sowjetischen Armee. Es konnte nicht sein, es ist ein Lehrer war in den ländlichen Gebieten zu arbeiten, Lehrer werden nicht gefördert.

    Nikita Belogolovtsev:

    - Sie haben, dass das kleinere Übel der sowjetischen Armee entschieden.

    Oleg Budnitskii:

    Aber ich war jung, ich war 22, ich dachte, dass ich 5 Jahre ein Lehrer sein würde, habe ich ein Mädchen in Leningrad. Ich denke, ich lass mich schnell in die Armee gehen werde. Wenn ich eine realistische Vorstellung von dem, was die sowjetische Armee hätte, würde ich dachte mehr gut sein. Aber ich habe dennoch einen entscheidenden Akt und ein Jahr diente.Nun, es waren interessante Erfahrung.

    Nikita Belogolovtsev:

    -Freunde, Werde ich klarstellen, dass die Möglichkeit, Fragen zu stellen sein wird. Sehr bald wird es gerade sein. Oleg V., in der Tat, möchte Ihnen eine letzte Frage zu stellen und eine Hälfte von Ihnen weg, bevor Sie in den Händen des Publikums die ganze Kontrolle. Zunächst wird eine sehr kurze Frage und ein Gefühl. Wenn wir über den Zustand der öffentlichen Haltung gegenüber dem Krieg reden, klingt es das Schlimmste der Bedenken von einem menschlichen Standpunkt aus betrachtet nicht die letzten Veteranen zu sein, ist jetzt nicht die letzten Menschen, die den Krieg sah, und was mehr ist, werden wir die Erinnerung lebendig zu verlieren, und deshalb lassen sie uns schnell sammeln, sprechen sie auf Video-Veteranen, aufzuzeichnen, und tun alles, was getan werden kann. Es tut mir leid, wenn es zynisch klingt, mit einem menschlichen und professionellen Standpunkt aus zu Ihnen, dass die Dinge in dieser Situation wird sich ändern? Wenn es nicht Menschen, die gesehen haben, und die Vergangenheit Krieg erinnern.

    Oleg Budnitskii:

    -Gib Sie alle Gott Gesundheit. Lange und lange Lebensdauer. Ich habe Angst, dass Zug bereits verlassen. Erstens, die das menschliche Gedächtnis - ein ziemlich zerbrechlich Ding.Der zweite Punkt. Sie wissen, gibt es eine ganze Industrie war, als Veteranen befragt wurden.Es gibt Webseiten, die als Host, vielleicht Tausende von Veteranen des Interviews. Dies sollte sehr vorsichtig verwendet werden. Einige Leute glauben, dass sie sollten sagen, was sie zu sagen haben. Es wird normalerweise gesehen. Einige Leute haben gesehen, und so viel gelesen, dass sie haben, ist, dass das eine das andere ersetzt. Ich sage nicht alles, aber bemerkt, dass es solche Fälle. Veteran, zum Beispiel sagt ausdrücklich den Film "Enemy at the Gates". Und er glaubt, dass es bei ihm war. Doch in einem solchen Interview können Sie einige Informationen zu finden. Es ist ein einfaches Prinzip: Wir müssen darauf achten, nicht auf das, was er will, das eine zu sagen, wer sagt, und dem, was er nicht viel Bedeutung beimessen. Was er sagt, wie wir gehen. Normalerweise ist es zuverlässiger. Das heißt, wenn ein Mann sagt, dass er 50 Deutsche getötet, könnte man denken, also, ob es tatsächlich war.Und wenn er sagt, was er Probleme mit dem Knopf hatte und diese Taste hat einige gewesen, ich glaube, das ist alles was es war. Ich führe diese Fälle als Beispiel für solch ein wunderbares Interview Tozkij Lager. Sie bereiteten die Menschen für den Kampf, aber es war unheimlich golodno.V Land war schwer Ernährungssituation. Soldaten, die dort ausgebildet, hungern. Und sie durchdringt überall. Aber man sagt, nein, alles war in Ordnung. Der ehemalige Parteiarbeiter. Alles ist wunderbar, aber es war ein junger Körper, es ist klar, dass Hunger. Und jetzt, da er weder in dem Interview gefragt, spielt ein Lehrbuch der Geschichte der UdSSR. Und plötzlich verlor er Wachsamkeit: "Wir sind mit Übungen kommen und saß nur da, plötzlich wieder das Team Kakie-to Lehren fortzusetzen, und ich kam gerade nach oben, so nahm ich das Chaos und in seiner Tasche, und dann sage ich, äh, woher wissen Sie das" . Und so dieses Chaos aß er dann aus seiner Tasche. Sie können sich vorstellen, wie die Menschen zu verwirren Schub in der Tasche haben wollen müssen. Und das Chaos in der Tasche - bedingt - kommt in vielen Interviews. In einem bestimmten Kontext. Der Mensch ist etwas sagte, legt keinen Wert, und dieser hier kann Striche sein, einige ein zuverlässiges Bild des militärischen Lebens aufzubauen. Ich meine nicht, dass in jedem Interview ist keine wichtigen Informationen, wenn eine Person sagt einfach, was passiert ist. Menschen raznye.I manchmal können die Informationen durch die Geschichten von anderen, durch einige andere Dokumente und so weiter überprüft werden, diese ICs rabotat.No aus meiner Sicht, Interviews, vzyatyedesyatiletiya nach dem Krieg - ist nicht sehr zuverlässigen Quellen. Ich würde nicht besonders verlassen haben.

    Nikita Belogolovtsev:

    - Alle Ihre Kollegen, vor allem in den Naturwissenschaften beteiligt sind, wir, natürlich, fragen über den Nobelpreis. Über etwas, das den Standard für alle setzt, ein Wahrzeichen, zu Hause etwas. Es versteht sich, daß der Historiker über den Nobelpreis ein wenig seltsam, zu fragen, weil diese Auszeichnung nicht im Allgemeinen ist, und es gibt sogar einige freundliche analog in der Weltgeschichte. Deshalb werde ich die erste Frage stellen, ob es aus Ihrer Sicht, die Sie benötigen? Allgemeine Community - eine Art Preis, Marke Medaille.Und wenn ja, wer würde oder zumindest auf welcher Grundlage Sie hätte sie verraten?

    Oleg Budnitskii:

    Nun, ich würde nicht den Historikern dagegen war der Nobelpreis. Warum nicht.Und Historiker haben zweimal den Nobelpreis erhielt. Nicht von Geschichten - in der Literatur.Einer war der deutsche Historiker Theodor Mommsen für die fünfbändige Geschichte von Rom im Jahre 1902. Der andere war Winston Churchill in der Geschichte des Zweiten Weltkriegs. Allerdings habe ich Mommsen noch Churchill nicht herum nicht sehen, so lange, wie der Nobelpreis entspannen können. Aber es gibt andere Boni. Jede Auszeichnung "Illuminator", der durch den Fonds "Dynasty" nicht existent. Hier in der ersten Reihe sitzen wir, mein Kollege Oleg V. Khlevnyuk, der die Auszeichnung "Illuminator" für das Buch "Stalin erhielt. Das Leben eines Führers. " Es gibt noch andere Auszeichnungen dieser Art, aber wir haben ich mich nicht erinnern. Aber die Amerikaner haben genug Auszeichnungen für das Buch. Es ist die amerikanische Vereinigung der Slawistik, nannte es als etwas anderes hält jetzt jährliche Kongresse, und es werden für eine Vielzahl von Nominierungen ausgezeichnet.

    Wir haben jetzt so viele wie drei historische Vereinigung. Russian Historical Society, dessen Vorsitzender ist der Vorsitzende der Staatsduma, Herr Naryschkin. Wir haben eine Military Historical Society, die vom Minister für Kultur, Herr Medina, Autor des berühmten Buches mit dem Titel "War" und Plakate entlang der Straße Werbung hing unter dem Vorsitz dieses "bemerkenswert" zu arbeiten. Und wir haben eine Freestyle Historical Society. Ich weiß nicht, ob er einen Vorsitzenden hat.

    Nikita Belogolovtsev:

    - Durch den Titel zu urteilen, sollte nicht

    Oleg Budnitskii:

    -Aber, Meiner Meinung nach keiner dieser Verbände, in unterschiedlichem Maße, geachtet, hatte nicht darüber nachgedacht, wie jede Auszeichnung zu machen. Aber ich will, darüber mehr zu sagen. Vor kurzem erhielt den Nobelpreis in literatureSvetlana Aleksievich. Und es ist klar, dass diese Auszeichnung für Literatur nicht ganz ist, würde ich sagen - mit allem Respekt, Svetlana Aleksievich großer Schriftsteller ist schwer zu nennen - und irgendeine Richtung. Ich meine, was nicht Fiktion genannt wird, Literatur Tatsache. Und sie machte sich einen Namen nur ein Buch über Frauen im Krieg "Krieg ist nicht das Gesicht einer Frau."Das Buch, das in jedem Grad ist, kann keine historische Quelle, aus meiner Sicht betrachtet werden. Sie hörten eine Stimme - die Stimme von Svetlana Aleksievich. Aber es ist ein Zeichen dafür, dass die Welt die Literatur der Tatsache zu schätzen weiß. In diesem Sinne ist es ein gutes Signal für die Historiker. Es gab interessante Debatten unter den Historikern, befragt das Magazin zu diesem Thema. Historiker begann sofort beschwert: "Jetzt alle von uns bis zum Ende, das schafft Aleksievich - es ist nicht die wahre Geschichte, aber jetzt wird es ernst nehmen, und das wehe uns." Aber ich sagte, dass wir uns freuen sollten. Weil es auf sich aufmerksam. Eines Tages werden wir verstehen. So gibt es eine merkwürdige Moment.

    Nikita Belogolovtsev:

    - Neueste meine Frage. Ich bin Zeit aus der Halle schamlos stehlen, aber, sorry, in Neugier zu frönen kann es nicht. Wenn möglich, eine knappe Antwort, ja oder nein, ein Satz. Aber im Prinzip in der modernen Welt, die Welt , in der wir wissen , so viel wie wir wissen , ob es zumindest in der Theorie, eine Aussage ähnlich in Kraft denen möglich ist , die Mommsen und Churchill tat? Oder so tauchen wir in die Details , dass fundamentale Geschichten sehr schwierig ist, selbst vorstellen?

    Oleg Budnitskii:

    -I Hoffnung, dass es möglich ist. Und es gibt Bücher, die von großer sozialer, nicht nur rein historischem Interesse. Aber in der Regel beziehen sich die Historiker auf diese Bücher eher skeptisch. "Blutige Erde" Timothy Snyder. Spekulative Buch, aber ein großer Erfolg. Und doch gibt es eine Reihe von Werken ähnlicher Größe. Es gibt Historiker, ist dies besonders charakteristisch für England, die in spezialisieren, was ich "die Geschichte der Armen" in dem Sinne, dass es populär gemacht. Auf der einen Seite, mit der Behauptung, dass diese wissenschaftliche Arbeit. Auf der anderen Seite ist es in dem Publikum geschrieben. Aber alles in allem nicht schlecht Bücher, wenn es darum geht, istorii.Hastings in England zu popularisieren. Orlando Figes, der Autor im Hinblick auf bestimmte historische Werke zweifelhaft. Aber dieses lesbares Buch. Letztlich dies für die Förderung unseres Berufs trägt, denke ich, ist es nicht schädlich.

     

     

    Nikita Belogolovtsev:

    - Nun, Freunde, haben wir den Punkt erreicht, wo Sie die Möglichkeit haben, Fragen zu stellen.

    Frage:

    -Erzähl Me, sagen Sie die Wahrheit über den finnischen Krieg, wenn überhaupt?

    Oleg Budnitskii:

    -Erste Von allen, ich fürchte, Worte wie "Wahrheit". Lassen Sie uns einfach sagen, wenn wir eine qualifizierte Arbeit des finnischen Krieg haben? Ja, gibt es.Wie die finnische Krieg angeht, aus meiner Sicht ist es ganz gut untersucht worden. Es gibt viele Publikationen und dokumentarische Recherche. Offhand kann ich nennen keine Arbeit, aber es gab genug von ihnen, schrieb sowohl russische als auch ausländische Historiker. Schon von weitem den Memoiren von Marschall Mannerheim. Und das Buch war eine gemeinsame russische und finnische Historiker, so dick, in dem beide Seiten gesucht haben. So mit dem finnischen Kriegssituation ist es ganz anständig.

    Frage:

    - Gibt es auf den vermissten Personen erfasst?

    Oleg Budnitskii:

    -Sie Wissen, es ist alles offen. Darüber hinaus ist das alles im Internet zur Verfügung. Ist das Verteidigungsministerium Basis "Memorial" .Und es gibt die Namen aller Toten und dem fehlenden, soweit, dass die Informationen über sie gibt. Leider haben die große Zahl von Menschen haben verloren gegangen, wissen nur das, was sie fehlen. Und es ist nicht die mangelnde Bereitschaft oder der Wunsch, etwas zu verbergen. Ach, es war so eine Mühle, eine solche Gemetzel, dass wir einfach nicht wissen, etwas über die große Zahl von Menschen, wie sie getötet wurden. Für gegangen "fehlenden" - ist in der Regel getötet.

    Frage:

    - Wie fühlen Sie sich über die Arbeit von Victor Suvorov über die Geschichte des Krieges?

    Oleg Budnitskii:

    Nun, ich gehörte nicht zu den Werken von Suworow. Es ist für predelaminauchnoy Historiographie. Solche spekulativen Arbeit. Das erste Buch hat einige Vorteile gebracht. Sie führte Historiker irgendwie verantwortlich oder mit ein paar Ideen von Suworow zu identifizieren. Es gab eine große Debatte. Und das hat zu ziemlich viele Bücher gegeben, unter denen es ein recht ordentliches Buch. Solche provozieren wissenschaftliche Diskussion.

    Frage:

    - Oleg V., Sie als professioneller Historiker und fühlen Sie selbst, ob eine gewisse Steifigkeit oder irgendwelche Hindernisse, die den Zustand versetzt, der Einführung alle möglichen Gesetze, die die Erinnerung an den Krieg zu bewahren?

    Oleg Budnitskii:

    -Nein. Ich habe immer wieder in den Medien gesprochen. Wenn etwas herauskommt, nicht ein, so das andere Funkruf -, dass ich denke darüber nach. Ich denke, dass diese Gesetze nicht benötigt werden. Da gibt es Gesetze, die mit einigen offensiven und anderen Momenten beschäftigen. Sonderrecht, es zu nehmen ist nicht erforderlich. In der Praxis keiner dieser Arbeit. Sie wissen - Karamzin hat gesagt, dass die Präsenz der russischen Gesetze schlecht schlecht ihre Leistung kompensiert wird. Ungefähr so.Ich erinnere mich, dass eine Art Provision für die Verfälschung der Geschichte war. Ich weiß nicht, was gemeint ist, aber die Kommission hat sich seit einiger Zeit existierte und blühte dann. Es ist unklar, warum dies getan wird. Meiner Meinung nach ist es einfach der Wunsch einiger politicheskihdeyateley selbst erklären. Echt ich keine Bedeutung oder Inhalt zu sehen.

    Frage:

    - Ich wollte Ihnen ein Beispiel zu geben: eine große Zeitung "Argumente und Fakten", die in der Zahl der Flugzeuge wurde geschrieben, dass die Deutschen einen absoluten Vorteil hatte.Die Frage ist, warum es so geschrieben.

    Oleg Budnitskii:

    Nun, zunächst gibt es verschiedene Medien, die unterschiedliche Abdeckung bestimmter sobytiya.Cherpat Informationen sind meine ich nicht nicht von dem Zeitungsartikel geraten, ich würde Ihnen raten, noch einmal zu überprüfen. Journalisten sind keine professionellen Historikern. Die Informationen, die sie aus den gleichen Historiker.

    Nikita Belogolovtsev:

    - Am besten würde ich als Journalist sagen.

    Oleg Budnitskii:

    -Manchmal Sie glauben, jemand Historiker. Als er das Buch veröffentlicht wurde, ist es der Historiker. Ich hoffe, niemand wurde verletzt, aber wenn Sie kommen in die Buchhandlung Regale mit Bücher über den Krieg, vielleicht die voluminös. 90 Prozent dieser Abfälle ist einfach. Altpapier. Es gibt eine ganze Population von "Historiker" von so genannten. Wer etwas schreiben. Nach dem Buch an einem Tag zu produzieren. Und so manchmal Journalisten Daraus ergeben. Manchmal suchen sie nach Informationen über ihre eigenen und kommen auf diese Art von Texten. Ich würde sie nicht streng beurteilen, auf der einen Seite. Auf der anderen Seite, in der UdSSR, habe ich eine negative commemorate heute eine solche Praxis war - Informationen überprüft. Es gab Menschen, die noch Textur geprüft. Ich habe das Gefühl, dass die Medien in der heutigen sehr oft ist dies nicht nur eine Rechnung überprüft werden soll. Und damit alle Arten von Fehlern.

    Mit den "Argumente und Fakten" Ich werde Ihnen sagen, eine lustige Geschichte. Um alle war nicht düster aus. Ich veröffentlichte ein Buch. Sie nannten sie heute. "Money russischen Emigration: Koltschaks Gold." Es ist in der Regel das Schicksal jenes Teils der Goldreserven des russischen Reiches, die in die Hände von Koltschak fiel, und dann rief begann zu "Gold Koltschak." Nun, wir wissen, dass nach ihm zu suchen - auf dem Grund des Sees, in den verlassenen Minen, woanders. Ich zeigte dort, wo alles gehen: sucht nichts, alles ausgegeben.Und dann habe ich plötzlich in der Nacht klingelt Journalist (ich war auf einer Geschäftsreise in New York). Dringend benötigte Material. Dies ist Baikalsee, eine Verwarnung, die kein Gold gefunden werden können. Natürlich nicht, weil er nicht da ist und sein kann, nicht.Lassen Sie mich Ihnen ein Interview nehmen. In der Regel tun wir dieses Interview. Ich sage, wissen Sie, alle Dokumente für Gold und Geld dafür erhalten - überlebt, aber in dieser Botschafter-Archiven. Alles, was auf den letzten Cent, Rappen. Zum Beispiel, hielt sogar Punktzahl und einen halben Dollar, meiner Meinung nach, für die Verfolgung "von verschiedenen Arten von Insekten" im Gebäude der russischen Handelsmission in New York.Es ist das Jahr 1920. Während der Verfolgung von Schaben, natürlich. War Botschafter, ich sah, Schaben, gekauft und Leichtigkeit der Kakerlaken. Nun, sagte ich. Sie schickt mir einen Text. Ich rede nicht über den Hut - "" AIF "gefunden Gold Koltschak", und dann den Titel des "Goldenen Kakerlaken". Ich kann nicht mit diesem Titel nach einem Interview mit Kollegen auf dem Auge erscheinen. "Oh, und ich habe den Editor beobachtet, signiert von" - "und ich Ihnen und Ihren Editor verklagen." Es war eine schreckliche schrecklich. Und anscheinend irgendwie Angst. Als Ergebnis haben sich geändert sie irgendwie den Namen.Das ist die Frage über die Höhe einiger Journalisten. Leider leben wir in dieser Welt.Während im Haus der Journalisten, kann ich sagen, dass es verschiedene Journalisten. Es gibt große Reportern. Und es gibt verschiedene Journalisten.

    Nikita Belogolovtsev:

    -Ich Sagen Sie, Oleg V., das ist jetzt in Mode etwas anders Header. Wer würde dieses Interview mit dem Namen "Kakerlaken, luxuriöse Abendessen und weitere 15 Punkte, die in Gold Koltschak ausgegeben." Jetzt eine solche Art und Weise. Am Ende unseres Gesprächs würde Ich mag Ihnen ein Andenken zu geben. Das Theater, wie Sie wissen, beginnt mit einem Kleiderbügel. Wir ProScience Theater, beginnt es mit ProScience-Kleiderbügel. Jetzt haben Sie eine nominale unterzeichnet. Vielen Dank, Oleg Vitaljevich, für die Tatsache, dass Sie heute hier bei uns waren. Vielen Dank an euch, liebe Freunde, dass Sie gekommen sind.

     

     

    Und ich bin in der Lage zu verkünden, dass die folgende Darstellung vProScience Theater findet etwas weniger als einen Monat später, den 14. März. Hergestellt berühmte Astronom, ein leitender Forscher am staatlichen astronomischen Institute. Sternberg, Associate Professor der Abteilung für Physik der Staatlichen Universität Moskau, Vladimir Surdin. Das Thema "Falsche Vorstellungen und Mythen über das Universum." Komm schon, bitte.Erläuterung unseres Gesprächs heute und diese schönen Fotos sind auf der Website polit.ru zur Verfügung.

    Noch einmal vielen Dank für die bei uns waren, bis wir uns wieder treffen.

    Oleg Budnitskii:

    - Vielen Dank. Vielen Dank an alle, die kamen.





    © 2016 Polit.Ru


     
     
     





  •     Dr. Elke Scherstjanoi "Ein Rotarmist in Deutschland"
  •     Stern "Von Siegern und Besiegten"
  •     Märkische Allgemeine  "Hinter den Kulissen"
  •     Das Erste "Kulturreport"
  •     Berliner Zeitung  "Besatzer, Schöngeist, Nervensäge, Liebhaber"
  •     SR 2 KulturRadio  "Deutschland-Tagebuch 1945-1946. Aufzeichnungen eines Rotarmisten"
  •     Die Zeit  "Wodka, Schlendrian, Gewalt"
  •     Jüdische Allgemeine  "Aufzeichnungen im Feindesland"
  •     Mitteldeutsche Zeitung  "Ein rotes Herz in Uniform"
  •     Unveröffentlichte Kritik  "Aufzeichnungen eines Rotarmisten vom Umgang mit den Deutschen"
  •     Bild  "Auf Berlin, das Besiegte, spucke ich!"
  •     Das Buch von Gregor Thum "Traumland Osten. Deutsche Bilder vom östlichen Europa im 20. Jahrhundert"
  •     Flensborg Avis  "Set med en russisk officers øjne"
  •     Ostsee Zeitung  "Das Tagebuch des Rotarmisten"
  •     Leipziger Volkszeitung  "Das Glück lächelt uns also zu!"
  •     Passauer Neue Presse "Erinnerungspolitischer Gezeitenwechsel"
  •     Lübecker Nachrichten  "Das Kriegsende aus Sicht eines Rotarmisten"
  •     Lausitzer Rundschau  "Ich werde es erzählen"
  •     Leipzigs-Neue  "Rotarmisten und Deutsche"
  •     SWR2 Radio ART: Hörspiel
  •     Kulturation  "Tagebuchaufzeichnungen eines jungen Sowjetleutnants"
  •     Der Tagesspiegel  "Hier gibt es Mädchen"
  •     NDR  "Bücher Journal"
  •     Kulturportal  "Chronik"
  •     Sächsische Zeitung  "Bitterer Beigeschmack"
  •     Wiesbadener Tagblatt "Reflexionen, Textcollagen und inhaltlicher Zündstoff"
  •     Deutschlandradio Kultur  "Krieg und Kriegsende aus russischer Sicht"
  •     Berliner Zeitung  "Die Deutschen tragen alle weisse Armbinden"
  •     MDR  "Deutschland-Tagebuch eines Rotarmisten"
  •     Jüdisches Berlin  "Das Unvergessliche ist geschehen" / "Личные воспоминания"
  •     Süddeutsche Zeitung  "So dachten die Sieger"
  •     Financial Times Deutschland  "Aufzeichnungen aus den Kellerlöchern"
  •     Badisches Tagblatt  "Ehrliches Interesse oder narzisstische Selbstschau?"
  •     Freie Presse  "Ein Rotarmist in Berlin"
  •     Nordkurier/Usedom Kurier  "Aufzeichnungen eines Rotarmisten ungefiltert"
  •     Nordkurier  "Tagebuch, Briefe und Erinnerungen"
  •     Ostthüringer Zeitung  "An den Rand geschrieben"
  •     Potsdamer Neueste Nachrichten  "Hier gibt es Mädchen"
  •     NDR Info. Forum Zeitgeschichte "Features und Hintergründe"
  •     Deutschlandradio Kultur. Politische Literatur. "Lasse mir eine Dauerwelle machen"
  •     Konkret "Watching the krauts. Emigranten und internationale Beobachter schildern ihre Eindrücke aus Nachkriegsdeutschland"
  •     Cicero "Voodoo Child. Die verhexten Kinder"
  •     Dagens Nyheter  "Det oaendliga kriget"
  •     Utopie-kreativ  "Des jungen Leutnants Deutschland - Tagebuch"
  •     Neues Deutschland  "Berlin, Stunde Null"
  •     Webwecker-bielefeld  "Aufzeichnungen eines Rotarmisten"
  •     Südkurier  "Späte Entschädigung"
  •     Online Rezension  "Das kriegsende aus der Sicht eines Soldaten der Roten Armee"
  •     Saarbrücker Zeitung  "Erstmals: Das Tagebuch eines Rotarmisten"
  •     Neue Osnabrücker Zeitung  "Weder Brutalbesatzer noch ein Held"
  •     Thüringische Landeszeitung  "Vom Alltag im Land der Besiegten"
  •     Das Argument  "Wladimir Gelfand: Deutschland-Tagebuch 1945-1946. Aufzeichnungen eines Rotarmisten"
  •     Deutschland Archiv: Zeitschrift für das vereinigte Deutschland "Betrachtungen eines Aussenseiters"
  •     Neue Gesellschaft/Frankfurter Hefte  "Von Siegern und Besiegten"
  •     Deutsch-Russisches Museum Berlin-Karlshorst "Deutschland-Tagebuch 1945-1946. Aufzeichnungen eines Rotarmisten"
  •     Online Rezensionen. Die Literaturdatenbank
  •     Literaturkritik  "Ein siegreicher Rotarmist"
  •     RBB Kulturradio  "Ein Rotarmist in Berlin"
  •     їнська правда  "Нульовий варiант" для ветеранiв вiйни / Комсомольская правда "Нулевой вариант" для ветеранов войны"
  •     Dagens Nyheter. "Sovjetsoldatens dagbok. Hoppfull läsning trots krigets grymheter"
  •     Ersatz  "Tysk dagbok 1945-46 av Vladimir Gelfand"
  •     Borås Tidning  "Vittnesmåil från krigets inferno"
  •     Sundsvall (ST)  "Solkig skildring av sovjetisk soldat frеn det besegrade Berlin"
  •     Helsingborgs Dagblad  "Krigsdagbok av privat natur"
  •     2006 Bradfor  "Conference on Contemporary German Literature"
  •     Spring-2005/2006/2016 Foreign Rights, German Diary 1945-1946
  •     Flamman / Ryska Posten "Dagbok kastar tvivel över våldtäktsmyten"
  •     INTERPRES "DAGBOG REJSER TVIVL OM DEN TYSK-REVANCHISTISKE “VOLDTÆGTSMYTE”
  •     Expressen  "Kamratliga kramar"
  •     Expressen Kultur  "Under våldets täckmantel"
  •     Lo Tidningen  "Krigets vardag i röda armén"
  •     Tuffnet Radio  "Är krigets våldtäkter en myt?"
  •     Norrköpings Tidningar  "En blick från andra sidan"
  •     Expressen Kultur  "Den enda vägens historia"
  •     Expressen Kultur  "Det totalitära arvet"
  •     Allehanda  "Rysk soldatdagbok om den grymma slutstriden"
  •     Ryska Posten  "Till försvar för fakta och anständighet"
  •     Hugin & Munin  "En rödarmist i Tyskland"
  •     Theater "Das deutsch-russische Soldatenwörtebuch" / Театр  "Русско-немецкий солдатский разговорник"
  •     SWR2 Radio "Journal am Mittag"
  •     Berliner Zeitung  "Dem Krieg den Krieg erklären"
  •     Die Tageszeitung  "Mach's noch einmal, Iwan!"
  •     The book of Paul Steege: "Black Market, Cold War: Everyday Life in Berlin, 1946-1949"
  •     Телеканал РТР "Культура"  "Русско-немецкий солдатский разговорник"
  •     Аргументы и факты  "Есть ли правда у войны?"
  •     RT "Russian-German soldier's phrase-book on stage in Moscow"
  •     Утро.ru  "Контурная карта великой войны"
  •     Коммерсантъ "Языковой окоп"
  •     Телеканал РТР "Культура":  "Широкий формат с Ириной Лесовой"
  •     Museum Berlin-Karlshorst  "Das Haus in Karlshorst. Geschichte am Ort der Kapitulation"
  •     Das Buch von Roland Thimme: "Rote Fahnen über Potsdam 1933 - 1989: Lebenswege und Tagebücher"
  •     Das Buch von Bernd Vogenbeck, Juliane Tomann, Magda Abraham-Diefenbach: "Terra Transoderana: Zwischen Neumark und Ziemia Lubuska"
  •     Das Buch von Sven Reichardt & Malte Zierenberg: "Damals nach dem Krieg Eine Geschichte Deutschlands - 1945 bis 1949"
  •     Lothar Gall & Barbara Blessing: "Historische Zeitschrift Register zu Band 276 (2003) bis 285 (2007)"
  •     Wyborcza.pl "Kłopotliwy pomnik w mieście z trudną historią"
  •     Kollektives Gedächtnis "Erinnerungen an meine Cousine Dora aus Königsberg"
  •     Das Buch von Ingeborg Jacobs: "Freiwild: Das Schicksal deutscher Frauen 1945"
  •     Wyborcza.pl "Strącona gwiazda wdzięczności"
  •     Закон i Бiзнес "Двічі по двісті - суд честі"
  •     Радио Свобода "Красная армия. Встреча с Европой"
  •     DEP "Stupri sovietici in Germania (1944-45)"
  •     Дніпропетровський національний історичний музей ім. Яворницького "Музей і відвідувач: методичні розробки, сценарії, концепції. Листи з 43-го"
  •     Explorations in Russian and Eurasian History "The Intelligentsia Meets the Enemy: Educated Soviet Officers in Defeated Germany, 1945"
  •     DAMALS "Deutschland-Tagebuch 1945-1946. Gedankenwelt des Siegers"
  •     Das Buch von Pauline de Bok: "Blankow oder Das Verlangen nach Heimat"
  •     Das Buch von Ingo von Münch: "Frau, komm!": die Massenvergewaltigungen deutscher Frauen und Mädchen 1944/45"
  •     Das Buch von Roland Thimme: "Schwarzmondnacht: Authentische Tagebücher berichten (1933-1953). Nazidiktatur - Sowjetische Besatzerwillkür"
  •     История государства "Миф о миллионах изнасилованных немок"
  •     Das Buch Alexander Häusser, Gordian Maugg: "Hungerwinter: Deutschlands humanitäre Katastrophe 1946/47"
  •     Heinz Schilling: "Jahresberichte für deutsche Geschichte: Neue Folge. 60. Jahrgang 2008"
  •     Jan M. Piskorski "WYGNAŃCY: Migracje przymusowe i uchodźcy w dwudziestowiecznej Europie"
  •     Wayne State "The Cultural Memory Of German Victimhood In Post-1990 Popular German Literature And Television"
  •     Deutschlandradio "Heimat ist dort, wo kein Hass ist"
  •     Journal of Cold War Studies "Wladimir Gelfand, Deutschland-Tagebuch 1945–1946: Aufzeichnungen eines Rotarmisten"
  •     ЛЕХАИМ "Евреи на войне. Солдатские дневники"
  •     Частный Корреспондент "Победа благодаря и вопреки"
  •     Перспективы "Сексуальное насилие в годы Второй мировой войны: память, дискурс, орудие политики"
  •     Радиостанция Эхо Москвы & RTVi "Не так" с Олегом Будницким: Великая Отечественная - солдатские дневники"
  •     Books Llc "Person im Zweiten Weltkrieg /Sowjetunion/ Georgi Konstantinowitsch Schukow, Wladimir Gelfand, Pawel Alexejewitsch Rotmistrow"
  •     Das Buch von Jan Musekamp: "Zwischen Stettin und Szczecin - Metamorphosen einer Stadt von 1945 bis 2005"
  •     Encyclopedia of safety "Ladies liberated Europe in the eyes of Russian soldiers and officers (1944-1945 gg.)"
  •     Азовские греки "Павел Тасиц"
  •     Newsland "СМЯТЕНИЕ ГРОЗНОЙ ОСЕНИ 1941 ГОДА"
  •     Wallstein "Demokratie im Schatten der Gewalt: Geschichten des Privaten im deutschen Nachkrieg"
  •     Вестник РГГУ "Болезненная тема второй мировой войны: сексуальное насилие по обе стороны фронта"
  •     Das Buch von Jürgen W. Schmidt: "Als die Heimat zur Fremde wurde"
  •     ЛЕХАИМ "Евреи на войне: от советского к еврейскому?"
  •     Gedenkstätte/ Museum Seelower Höhen "Die Schlacht"
  •     The book of Frederick Taylor "Exorcising Hitler: The Occupation and Denazification of Germany"
  •     Огонёк "10 дневников одной войны"
  •     The book of Michael Jones "Total War: From Stalingrad to Berlin"
  •     Das Buch von Frederick Taylor "Zwischen Krieg und Frieden: Die Besetzung und Entnazifizierung Deutschlands 1944-1946"
  •     WordPress.com "Wie sind wir Westler alt und überklug - und sind jetzt doch Schmutz unter ihren Stiefeln"
  •     Олег Будницкий: "Архив еврейской истории" Том 6. "Дневники"
  •     Åke Sandin "Är krigets våldtäkter en myt?"
  •     Michael Jones: "El trasfondo humano de la guerra: con el ejército soviético de Stalingrado a Berlín"
  •     Das Buch von Jörg Baberowski: "Verbrannte Erde: Stalins Herrschaft der Gewalt"
  •     Zeitschrift fur Geschichtswissenschaft "Gewalt im Militar. Die Rote Armee im Zweiten Weltkrieg"
  •     Ersatz-[E-bok] "Tysk dagbok 1945-46"
  •     The book of Michael David-Fox, Peter Holquist, Alexander M. Martin: "Fascination and Enmity: Russia and Germany as Entangled Histories, 1914-1945"
  •     Елена Сенявская "Женщины освобождённой Европы глазами советских солдат и офицеров (1944-1945 гг.)"
  •     The book of Raphaelle Branche, Fabrice Virgili: "Rape in Wartime (Genders and Sexualities in History)"
  •     (סקירה   צבאית נשים של אירופה המשוחררת דרך עיניהם של חיילים וקצינים סובייטים (1944-1945
  •     БезФорматаРу "Хоть бы скорей газетку прочесть"
  •     ВЕСТНИК "Проблемы реадаптации студентов-фронтовиков к учебному процессу после Великой Отечественной войны"
  •     Zeitschrift für Geschichtswissenschaft 60 (2012), 12
  •     Все лечится "10 миллионов изнасилованных немок"
  •     Симха "Еврейский Марк Твен. Так называли Шолома Рабиновича, известного как Шолом-Алейхем"
  •     Nicolas Bernard "La Guerre germano-soviétique: 1941-1945" (Histoires d'aujourd'hui) E-Book
  •     Annales: Nathalie Moine "La perte, le don, le butin. Civilisation stalinienne, aide étrangère et biens trophées dans l’Union soviétique des années 1940"
  •     Das Buch von Beata Halicka "Polens Wilder Westen. Erzwungene Migration und die kulturelle Aneignung des Oderraums 1945 - 1948"
  •     Das Buch von Jan M. Piskorski "Die Verjagten: Flucht und Vertreibung im Europa des 20. Jahrhundert"
  •     "آسو  "دشمن هرگز در نمی‌زن
  •     Уроки истории. ХХ век. Гефтер. "Антисемитизм в СССР во время Второй мировой войны в контексте холокоста"
  •     Ella Janatovsky "The Crystallization of National Identity in Times of War: The Experience of a Soviet Jewish Soldier"
  •     Word War II Multimedia Database "Borgward Panzerjager At The Reichstag"
  •     Militaergeschichtliche Zeitschrift "Buchbesprechungen"
  •     Всеукраинский еженедельник Украина-Центр "Рукописи не горят"
  •     Bücher / CD-s / E-Book von Niclas Sennerteg "Nionde arméns undergång: Kampen om Berlin 1945"
  •     Das Buch von Michaela Kipp: "Großreinemachen im Osten: Feindbilder in deutschen Feldpostbriefen im Zweiten Weltkrieg"
  •     Петербургская газета "Женщины на службе в Третьем Рейхе"
  •     Володимир Поліщук "Зроблено в Єлисаветграді"
  •     Deutsch-Russisches Museum Berlin-Karlshorst. Katalog zur Dauerausstellung / Каталог постоянной экспозиции
  •     Clarissa Schnabel "The life and times of Marta Dietschy-Hillers"
  •     Alliance for Human Research Protection "Breaking the Silence about sexual violence against women during the Holocaust"
  •     Еврейский музей и центр толерантности. Группа по работе с архивными документами"
  •     Эхо Москвы "ЦЕНА ПОБЕДЫ: Военный дневник лейтенанта Владимира Гельфанда"
  •     Bok / eBok: Anders Bergman & Emelie Perland "365 dagar: Utdrag ur kända och okända dagböcker"
  •     РИА Новости "Освободители Германии"
  •     Das Buch von Miriam Gebhardt "Als die Soldaten kamen: Die Vergewaltigung deutscher Frauen am Ende des Zweiten Weltkriegs"
  •     Petra Tabarelli "Vladimir Gelfand"
  •     Das Buch von Martin Stein "Die sowjetische Kriegspropaganda 1941 - 1945 in Ego-Dokumenten"
  •     Książka Beata Halicka "Polski Dziki Zachód. Przymusowe migracje i kulturowe oswajanie Nadodrza 1945-1948"
  •     The German Quarterly "Philomela’s Legacy: Rape, the Second World War, and the Ethics of Reading"
  •     MAZ LOKAL "Archäologische Spuren der Roten Armee in Brandenburg"
  •     Tenona "Как фашисты издевались над детьми в концлагере Саласпилс. Чудовищные исторические факты о концлагерях"
  •     Deutsches Historisches Museum "1945 – Niederlage. Befreiung. Neuanfang. Zwölf Länder Europas nach dem Zweiten Weltkrieg"
  •     День за днем "Дневник лейтенанта Гельфанда"
  •     BBC News "The rape of Berlin" / BBC Mundo / BBC O`zbek  / BBC Brasil / BBC فارْسِى "تجاوز در برلین"
  •     Echo24.cz "Z deníku rudoarmějce: Probodneme je skrz genitálie"
  •     The Telegraph "The truth behind The Rape of Berlin"
  •     BBC World Service "The Rape of Berlin"
  •     ParlamentniListy.cz "Mrzačení, znásilňování, to všechno jsme dělali. Český server připomíná drsné paměti sovětského vojáka"
  •     WordPress.com "Termina a Batalha de Berlim"
  •     Dnevnik.hr "Podignula je suknju i kazala mi: 'Spavaj sa mnom. Čini što želiš! Ali samo ti"                  
  •     ilPOST "Gli stupri in Germania, 70 anni fa"
  •     上 海东方报业有限公司 70年前苏军强奸了十万柏林妇女?很多人仍在寻找真相
  •     연 합뉴스 "BBC: 러시아군, 2차대전때 독일에서 대규모 강간"
  •     세계 일보 "러시아군, 2차대전때 독일에서 대규모 강간"
  •     Telegraf "SPOMENIK RUSKOM SILOVATELJU: Nemci bi da preimenuju istorijsko zdanje u Berlinu?"
  •     Múlt-kor "A berlini asszonyok küzdelme a szovjet erőszaktevők ellen"
  •     Noticiasbit.com "El drama oculto de las violaciones masivas durante la caída de Berlín"
  •     Museumsportal Berlin "Landsberger Allee 563, 21. April 1945"
  •     Caldeirão Político "70 anos após fim da guerra, estupro coletivo de alemãs ainda é episódio pouco conhecido"
  •     Nuestras Charlas Nocturnas "70 aniversario del fin de la II Guerra Mundial: del horror nazi al terror rojo en Alemania"
  •     W Radio "El drama oculto de las violaciones masivas durante la caída de Berlín"
  •     La Tercera "BBC: El drama oculto de las violaciones masivas durante la caída de Berlín"
  •     Noticias de Paraguay "El drama de las alemanas violadas por tropas soviéticas hacia el final de la Segunda Guerra Mundial"
  •     Cnn Hit New "The drama hidden mass rape during the fall of Berlin"
  •     Dân Luận "Trần Lê - Hồng quân, nỗi kinh hoàng của phụ nữ Berlin 1945"
  •     Český rozhlas "Temná stránka sovětského vítězství: znásilňování Němek"
  •     Historia "Cerita Kelam Perempuan Jerman Setelah Nazi Kalah Perang"
  •     G'Le Monde "Nỗi kinh hoàng của phụ nữ Berlin năm 1945 mang tên Hồng Quân"
  •     BBC News 코리아 "베를린에서 벌어진 대규모 강간"
  •     Эхо Москвы "Дилетанты. Красная армия в Европе"
  •     Der Freitag "Eine Schnappschussidee"
  •     باز آفريني واقعيت ها  "تجاوز در برلین"
  •     Quadriculado "O Fim da Guerra e o início do Pesadelo. Duas narrativas sobre o inferno"
  •     Majano Gossip "PER NON DIMENTICARE... LE PORCHERIE COMUNISTE!!!"
  •     非 中国日报网 "柏林的强奸"
  •     Constantin Film "Anonyma - Eine Frau in Berlin. Materialien zum Film"
  •     Русская Германия "Я прижал бедную маму к своему сердцу и долго утешал"
  •     De Gruyter Oldenbourg "Erinnerung an Diktatur und Krieg. Brennpunkte des kulturellen Gedächtnisses zwischen Russland und Deutschland seit 1945"
  •     Memuarist.com "Гельфанд Владимир Натанович"
  •     Πανεπιστημίου Ιωαννίνων "Οι νόμοι του Πλάτωνα για την υβριστική κακολογία και την κατάχρηση του δημοσίου"
  •     Das Buch von Nicholas Stargardt "Der deutsche Krieg: 1939 - 1945"Николас Старгардт "Мобилизованная нация. Германия 1939–1945"
  •     FAKEOFF "Оглянуться в прошлое"
  •     The book of Nicholas Stargardt "The German War: A Nation Under Arms, 1939–45"
  •     The book of Nicholas Stargardt "The German War: A Nation Under Arms, 1939–45"
  •     Das Buch "Владимир Гельфанд. Дневник 1941 - 1946"
  •     BBC Русская служба "Изнасилование Берлина: неизвестная история войны" / BBC Україна "Зґвалтування Берліна: невідома історія війни"
  •     Virtual Azərbaycan "Berlinin zorlanması"
  •     Гефтер. "Олег Будницкий: «Дневник, приятель дорогой!» Военный дневник Владимира Гельфанда"
  •     Гефтер "Владимир Гельфанд. Дневник 1942 года"
  •     BBC Tiếng Việt "Lính Liên Xô 'hãm hiếp phụ nữ Đức'"
  •     Nicolas Bernard "La Guerre germano-soviétique, 1941-1943" Tome 1
  •     Nicolas Bernard "La Guerre germano-soviétique, 1943-1945" Tome 2
  •     Эхо Москвы "ЦЕНА ПОБЕДЫ: Дневники лейтенанта Гельфанда"
  •     Renato Furtado "Soviéticos estupraram 2 milhões de mulheres alemãs, durante a Guerra Mundial"
  •     Вера Дубина "«Обыкновенная история» Второй мировой войны: дискурсы сексуального насилия над женщинами оккупированных территорий"
  •     Еврейский музей и центр толерантности "Презентация книги Владимира Гельфанда «Дневник 1941-1946»"
  •     Еврейский музей и центр толерантности "Евреи в Великой Отечественной войне"
  •     Сидякин & Би-Би-Си. Драма в трех действиях. "Атака"
  •     Сидякин & Би-Би-Си. Драма в трех действиях. "Бой"
  •     Сидякин & Би-Би-Си. Драма в трех действиях. "Победа"
  •     Сидякин & Би-Би-Си. Драма в трех действиях. Эпилог
  •     Труд "Покорность и отвага: кто кого?"
  •     Издательский Дом «Новый Взгляд» "Выставка подвига"
  •     Katalog NT "Выставка "Евреи в Великой Отечественной войне " - собрание уникальных документов"
  •     Вести "Выставка "Евреи в Великой Отечественной войне" - собрание уникальных документов"
  •     Радио Свобода "Бесценный графоман"
  •     Вечерняя Москва "Еще раз о войне"
  •     РИА Новости "Выставка про евреев во время ВОВ открывается в Еврейском музее"
  •     Телеканал «Культура» Выставка "Евреи в Великой Отечественной войне" проходит в Москве
  •     Россия HD "Вести в 20.00"
  •     GORSKIE "В Москве открылась выставка "Евреи в Великой Отечественной войне"
  •     Aгентство еврейских новостей "Евреи – герои войны"
  •     STMEGI TV "Открытие выставки "Евреи в Великой Отечественной войне"
  •     Национальный исследовательский университет Высшая школа экономики "Открытие выставки "Евреи в Великой Отечественной войне"
  •     Независимая газета "Война Абрама"
  •     Revista de Historia "El lado oscuro de la victoria aliada en la Segunda Guerra Mundial"
  •     עיתון סינאתלה  גביש הסמל ולדימיר גלפנד מספר על חיי היומיום במלחמה , על אורח חיים בחזית ובעורף
  •     Лехаим "Война Абрама"
  •     Elhallgatva "A front emlékezete. A Vörös Hadsereg kötelékében tömegesen és fiatalkorúakon elkövetett nemi erőszak kérdése a Dél-Vértesben"
  •     Libertad USA "El drama de las alemanas: violadas por tropas soviéticas en 1945 y violadas por inmigrantes musulmanes en 2016"
  •     НГ Ex Libris "Пять книг недели"
  •     Брестский Курьер "Фамильное древо Бреста. На перекрестках тех дорог"
  •     Полит.Ру "ProScience: Олег Будницкий о народной истории войны"
  •     Олена Проскура "Запiзнiла сповiдь"
  •     Полит.Ру "ProScience: Возможна ли научная история Великой Отечественной войны?"
  •     Das Buch "Владимир Гельфанд. Дневник 1941 - 1946"
  •     Ahlul Bait Nabi Saw "Kisah Kelam Perempuan Jerman Setelah Nazi Kalah Perang"
  •     北 京北晚新视觉传媒有限公司 "70年前苏军强奸了十万柏林妇女?"
  •     Преподавание истории в школе "«О том, что происходило…» Дневник Владимира Гельфанда"
  •     Вестник НГПУ "О «НЕУБЕДИТЕЛЬНЕЙШЕЙ» ИЗ ПОМЕТ: (Высокая лексика в толковых словарях русского языка XX-XXI вв.)"
  •     Fotografias da História "Memórias esquecidas: o estupro coletivo das mulheres alemãs"
  •     Archäologisches Landesmuseum Brandenburg "Zwischen Krieg und Frieden" / "Между войной и миром"
  •     Российская газета "Там, где кончается война"
  •     Народный Корреспондент "Женщины освобождённой Европы глазами советских солдат: правда про "2 миллиона изнасилованых немок"
  •     Fiona "Военные изнасилования — преступления против жизни и личности"
  •     军 情观察室 "苏军攻克柏林后暴行妇女遭殃,战争中的强奸现象为什么频发?"
  •     Независимая газета "Дневник минометчика"
  •     Независимая газета "ИСПОДЛОБЬЯ: Кризис концепции"
  •     East European Jewish Affairs "Jewish response to the non-Jewish question: “Where were the Jews during the fighting?” 1941–5"
  •     Niels Bo Poulsen "Skæbnekamp: Den tysk-sovjetiske krig 1941-1945"
  •     Olhar Atual "A Esquerda a história e o estupro"
  •     The book of Stefan-Ludwig Hoffmann, Sandrine Kott, Peter Romijn, Olivier Wieviorka "Seeking Peace in the Wake of War: Europe, 1943-1947"
  •     Walter de Gruyter "Germans into Allies: Writing a Diary in 1945"
  •     Blog in Berlin "22. Juni – da war doch was?"
  •     Steemit "Berlin Rape: The Hidden History of War"
  •     Estudo Prático "Crimes de estupro na Segunda Guerra Mundial e dentro do exército americano"
  •     Громадське радіо "Насильство над жінками під час бойових дій — табу для України"
  •     InfoRadio RBB "Geschichte in den Wäldern Brandenburgs"
  •     "شگفتی های تاریخ است "پشت پرده تجاوز به زنان برلینی در پایان جنگ جهانی دوم
  •     Hans-Jürgen Beier gewidmet "Lehren – Sammeln – Publizieren"
  •     The book of Miriam Gebhardt "Crimes Unspoken: The Rape of German Women at the End of the Second World War"
  •     Русский вестник "Искажение истории: «Изнасилованная Германия»"
  •     凯 迪 "推荐《柏林女人》与《五月四日》影片"
  •     Vix "Estupro de guerra: o que acontece com mulheres em zonas de conflito, como Aleppo?"
  •     Universidad del Bío-Bío "CRÍMENES DE GUERRA RUSOS EN LA SEGUNDA GUERRA MUNDIAL (1940-1945)"
  •     "المنصة  "العنف ضد المرأة.. المسكوت عنه في الحرب العالمية الثانية
  •     Книга. Олег Шеин "От Астраханского кремля до Рейхсканцелярии. Боевой путь 248-й стрелковой дивизии"
  •     Sodaz Ot "Освободительная миссия Красной Армии и кривое зеркало вражеской пропаганды"
  •     Sodaz Ot "Советский воин — освободитель Европы: психология и поведение на завершающем этапе войны"
  •     企 业头条 "柏林战役后的女人"
  •     Sántha István "A front emlékezete"
  •     腾 讯公司& nbsp; "二战时期欧洲, 战胜国对战败国的十万妇女是怎么处理的!"
  •     El Nuevo Accion "QUE LE PREGUNTEN A LAS ALEMANAS VIOLADAS POR RUSOS, NORTEAMERICANOS, INGLESES Y FRANCESES"
  •     Periodismo Libre "QUE LE PREGUNTEN A LAS ALEMANAS VIOLADAS POR RUSOS, NORTEAMERICANOS, INGLESES Y FRANCESES"
  •     DE Y.OBIDIN "Какими видели европейских женщин советские солдаты и офицеры (1944-1945 годы)?"
  •     Magyar Tudományos Akadémia "Váltóállítás: Diktatúrák a vidéki Magyarországon 1945-ben"
  •     歷 史錄 "近1萬女性被強姦致死,女孩撩開裙子說:不下20個男人戳我這兒"
  •     Cyberpedia "Проблема возмездия и «границы ненависти» у советского солдата-освободителя"
  •     NewConcepts Society "Можно ли ставить знак равенства между зверствами гитлеровцев и зверствами советских солдат?"
  •     搜 狐 "二战时期欧洲,战胜国对战败国的妇女是怎么处理的"
  •     Ranker "14 Shocking Atrocities Committed By 20th Century Communist Dictatorships"
  •     Эхо Москвы "Дилетанты. Начало войны. Личные источники"
  •     Журнал "Огонёк" "Эго прошедшей войны"
  •     이 창남 외 공저 "폭력과 소통 :트랜스내셔널한 정의를 위하여"
  •     Уроки истории. XX век "Книжный дайджест «Уроков истории»: советский антисемитизм"
  •     Свободная Пресса "Кто кого насиловал в Германии"
  •     EPrints "Взаємовідносини червоноармійців з цивільним населенням під час перебування радянських військ на території Польщі (кінець 1944 - початок 1945 рр.)"
  •     Pikabu "Обратная сторона медали"
  •     Озёрск.Ru "Война и немцы"
  •     Імекс-ЛТД "Історичний календар Кіровоградщини на 2018 рік. Люди. Події. Факти"
  •     יד ושם - רשות הזיכרון לשואה ולגבורה "Vladimir Gelfand"
  •     Atchuup! "Soviet soldiers openly sexually harass German woman in Leipzig after WWII victory, 1945"
  •     Книга Мириам Гебхардт "Когда пришли солдаты. Изнасилование немецких женщин в конце Второй мировой войны"
  •     Coffe Time "Женщины освобождённой"
  •     Дилетант "Цена победы. Военный дневник лейтенанта Владимира Гельфанда"
  •     Feldgrau.Info - Bоенная история "Подборка"
  •     Вечерний Брест "В поисках утраченного времени. Солдат Победы Аркадий Бляхер. Часть 9. Нелюбовь"
  •     Геннадий Красухин "Круглый год с литературой. Квартал четвёртый"
  •     Аргументы недели "Всю правду знает только народ. Почему фронтовые дневники совсем не похожи на кино о войне"
  •     Fanfics.me "Вспомним подвиги ветеранов!"
  •     VietInfo "Hồng quân, Nỗi kinh hoàng của phụ nữ Berlin năm 1945"
  •     Книга: Виталий Дымарский, Владимир Рыжков "Лица войны"
  •     Dozor "Про День Перемоги в Кіровограді, фейкових ветеранів і "липове" примирення"
  •     East European Jewish Affairs "Review of Dnevnik 1941-1946, by Vladimir Gel’fand"
  •     The book of Harriet Murav, Gennady Estraikh "Soviet Jews in World War II: Fighting, Witnessing, Remembering"
  •     TARINGA! "Las violaciones masivas durante la caída de Berlín"
  •     ВолиньPost "Еротика та війна: спогади про Любомль 1944 року"
  •     Anews "Молодые воспринимают войну в конфетном обличии"
  •     RTVi "«Война эта будет дикая». Что писали 22 июня 1941 года в дневниках"
  •     Tribun Manado "Nasib Kelam Perempuan Jerman Usai Nazi Kalah, Gadis Muda, Wanita Tua dan Hamil Diperkosa Bergantian"
  •     The book of Elisabeth Krimmer "German Women's Life Writing and the Holocaust: Complicity and Gender in the Second World War"
  •     ViewsBros  "WARTIME VIOLENCE AGAINST WOMEN"
  •     Xosé Manuel Núñez Seixas "El frente del Este : historia y memoria de la guerra germano-soviética, 1941-1945"
  •     اخبار المقطم و الخليفه " إغتصاب برلين الكبير"
  •     Русская семерка "В чьем плену хуже всего содержались женщины-военные на Второй мировой"
  •     Mail Online "Mass grave containing 1,800 German soldiers who perished at the Battle of Stalingrad is uncovered in Russia - 75 years after WWII's largest confrontation claimed 2 mln lives"
  •     PT. Kompas Cyber Media "Kuburan Massal 1.800 Tentara Jerman Ditemukan di Kota Volgograd"
  •     Công ty Cổ phần Quảng cáo Trực tuyến 24H "Nga: Sửa ống nước, phát hiện 1.800 hài cốt của trận đánh đẫm máu nhất lịch sử"
  •     LGMI News "Pasang Pipa Air, Tukang Temukan Kuburan Masal 1.837 Tentara Jerman"
  •     Quora "¿Cuál es un hecho sobre la Segunda Guerra Mundial que la mayoría de las personas no saben y probablemente no quieren saber?"
  •     "مجله مهاجرت  "آنچه روس‌ها در برلین انجام دادند!
  •     Музейний простiр  "Музей на Дніпрі отримав новорічні подарунки під ялинку"
  •     Bella Gelfand. Wie in Berlin Frau eines Rotarmisten Wladimir Gelfand getötet wurde  .. ..
  •     The book of Paul Roland "Life After the Third Reich: The Struggle to Rise from the Nazi Ruins"
  •     O Sentinela "Dois Milhões de Alemãs: O Maior Estupro em Massa da História foi um Crime Aliado-Soviético
  •     Stratejik Güvenlik "SAVAŞ DOSYASI : TARİHTEN BİR KARE – 2. DÜNYA SAVAŞI BİTİMİNDE ALMANYA’DA KADINLARA TOPLU TECAVÜZLER"
  •     Агентство новостей «Хакасия-Информ» "Кто остановит шоу Коновалова?"
  •     Isralike.org "Цена победы. Военный дневник лейтенанта Владимира Гельфанда"
  •     Robert Dale “For what and for whom were we fighting?”: Red Army Soldiers, Combat Motivation and Survival Strategies on the Eastern Front in the Second World War
  •     "طرفداری "پایان رویای نازیسم / سقوط امپراطوری آدولف هیتلر
  •     Das Buch von Kerstin Bischl "Frontbeziehungen: Geschlechterverhältnisse und Gewaltdynamiken in der Roten Armee 1941-1945"
  •     Русская семерка "Красноармейцы или солдаты союзников: кто вызывал у немок больший страх"
  •     Kibalchish "Фрагменты дневников поэта-фронтовика В. Н. Гельфанда"
  •     History Magazine "Sõjapäevik leitnant Vladimir Gelfand"
  •     Magazine online "Vojnový denník poručíka Vladimíra Gelfanda"
  •     theБабель "Український лейтенант Володимир Гельфанд пройшов Другу світову війну від Сталінграда до Берліна"
  •     Znaj.UA "Жорстокі знущання та масові вбивства: злочини Другої світової показали в моторошних кадрах"
  •     Gazeta.ua "Масові вбивства і зґвалтування: жорстокі злочини Другої світової війни у фотографіях"
  •     PikTag "Знали вы о том, что советские солдаты ИЗНАСИЛОВАЛИ бессчетное число женщин по пути к Берлину?"
  •     Kerstin Bischl  "Sammelrezension: Alltagserfahrungen von Rotarmisten und ihr Verhältnis zum Staat"
  •     Конт "Несколько слов о фронтовом дневнике"
  •     Sherstinka "Német megszállók és nők. Trófeák Németországból - mi volt és hogyan"
  •     Олег Сдвижков "Красная Армия в Европе. По страницам дневника Захара Аграненко"
  •     X-True.Info "«Русские варвары» и «цивилизованные англосаксы»: кто был более гуманным с немками в 1945 году"
  •     Veröffentlichungen zur brandenburgischen Landesarchäologie "Zwischen Krieg und und Frieden: Waldlager der Roten Armee 1945"
  •     Sherstinka "Szovjet lányok megerőszakolása a németek által a megszállás alatt. Német fogságba esett nők"
  •     Dünya Haqqinda "Berlin zorlanmasi: İkinci Dünya Müharibəsi"
  •     Dioxland "NEMŠKIM VOJAKOM JE BILO ŽAL RUSKIH ŽENSK. VSE KNJIGE SO O: "VOJAŠKIH SPOMINIH NEMŠKEGA..."
  •     Actionvideo "Gewalt gegen deutsche Frauen durch Soldaten der Roten Armee. Entsetzliche Folter und Hinrichtungen durch japanische Faschisten während des Zweiten Weltkriegs!"
  •     Maktime "Was machten die Nazis mit den gefangenen sowjetischen Mädchen? Wer hat deutsche Frauen vergewaltigt und wie sie im besetzten Deutschland gelebt haben"
  •     Музей «Пам’ять єврейського народу та Голокост в Україні» отримав у дар унікальні експонати
  •     Sherstinka "Что творили с пленными женщинами фашисты. Жестокие пытки женщин фашистами"
  •     Bidinvest "Brutalitäten der Sowjetarmee - Über die Gräueltaten der sowjetischen "Befreier" in Europa. Was haben deutsche Soldaten mit russischen Frauen gemacht?"
  •     Русский сборник XXVII "Советские потребительские практики в «маленьком СССР», 1945-1949"
  •     Academic Studies Press. Oleg Budnitskii: "Jews at War: Diaries from the Front"
  •     Gazeta Chojeńska "Wojna to straszna trauma, a nie fajna przygoda"
  •     Historiadel.net "Crímenes de violación de la Segunda Guerra Mundial y el Ejército de EE. UU."
  •     화 요지식살롱 "2차세계대전 말, 소련에게 베를린을 점령당한 '독일 여자들'이 당한 치욕의 역사"
  •     The Global Domain News "As the soldiers did to captured German women"
  •     Quora "Você sabe de algum fato da Segunda Guerra Mundial que a maioria das pessoas não conhece e que, provavelmente, não querem saber?"
  •     MOZ.de "Als der Krieg an die Oder kam – Flucht aus der Festung Frankfurt"
  •     Музей "Пам'ять єврейського народу та Голокост в Україні". "1 березня 1923 р. – народився Володимир Гельфанд"
  •     Wyborcza.pl "Ryk gwałconych kobiet idzie przez pokolenia. Mało kto się nim przejmuje"
  •     Cноб "Женщина — военный трофей. Польский историк о изнасилованиях в Европе во время Второй мировой"
  •     Refugo "O estupro da Alemanha"
  •     Historia National Geographic "la batalla de berlín durante la segunda guerra mundial"
  •     Politeka "Росіянам напередодні 9 травня нагадали про злочини в Німеччині: «Заплямували себе...»"
  •     Акценты "Советский офицер раскрыл тайны Второй мировой: рассказал без прикрас"
  •     БелПресса "Цена Победы. Какой была военная экономика"
  •     Lucidez "75 años de la rendición nazi: Los matices del “heroísmo” soviético"
  •     UM CANCERIANO SEM LAR "8 de Maio de 1945"
  •     Lasteles.com "La Caída de la Alemania Nazi: aniversario de la rendición de Berlin"
  •     Cloud Mind "Violence Against Women: The Rape Of Berlin WW2"
  •     Музей "Пам'ять єврейського народу та Голокост в Україні" "8 ТРАВНЯ – ДЕНЬ ПАМ’ЯТІ І ПРИМИРЕННЯ"
  •     Lunaturaoficial "LIBROS QUE NO HICIERON HISTORIA: EL DIARIO DE LOS HORRORES"
  •     CUERVOPRESS "El drama oculto de las violaciones masivas durante la caída de Berlín"
  •     EU Today "The Rape of Berlin: Red Army atrocities in 1945"
  •     Издательство Яндекс + История будущего "Настоящий 1945"
  •     Вне строк "Похищение Берлина: зверства Красной армии в 1945 году"
  •     Frankfurter Allgemeine Zeitung "Erlebt Russland eine neue Archivrevolution?"
  •     The book of Beata Halicka "The Polish Wild West: Forced Migration and Cultural Appropriation in the Polish-german Borderlands, 1945-1948"
  •     Twentieth-Century Literature “A World of Tomorrow”: Trauma, Urbicide, and Documentation in A Woman in Berlin: Eight Weeks in the Conquered City
  •     Märkische Onlinezeitung "Sowjetische Spuren in Brandenburgs Wäldern"
  •     Revue Belge de Philologie et d’Histoire "Soviet Diaries of the Great Patriotic War"
  •     Der Spiegel "Rotarmisten und deutsche Frauen: "Ich gehe nur mit anständigen Russen"
  •     ReadSector "Mass grave of WWII Nazi paratroopers found in Poland contains 18 skeletons and tools with swastikas"
  •     ИноСМИ "Der Spiegel (Германия): «Я гуляю только с порядочными русскими"
  •     Actionvideo "Jak naziści szydzili z rosyjskich kobiet. Gwałt w Berlinie: nieznana historia wojny"
  •     Graf Orlov 33 "ДНЕВНИК В. ГЕЛЬФАНДА советского офицера РККА"
  •     Deutsche Welle  "Послевоенная Германия в дневниках и фотографиях"
  •     Deutsche Welle  "За что немки любили в 1945 году лейтенанта Красной армии?"
  •     Elke Scherstjanoi "Sieger leben in Deutschland: Fragmente einer ungeübten Rückschau. Zum Alltag sowjetischer Besatzer in Ostdeutschland 1945-1949"
  •     SHR32 "Rus əsgərləri alman qadınlarına necə istehza etdilər. Alman qadınlarını kim zorlayıb və onlar işğal olunmuş Almaniyada necə yaşayıblar"
  •     Детектор медіа "«Гра тіней»: є сенс продовжувати далі"
  •     Historia provinciae "Повседневная жизнь победителей в советской зоне оккупации Германии в воспоминаниях участников событий"
  •     Portal de Prefeitura "Artigo: “FRAU, KOMM!” O maior estupro coletivo da história
  •     Pikabu "Извращение или традиция, потерявшая смысл?"
  •     Русская Семерка "Владимир Гельфанд: от каких слов отказался «отец» мифа об изнасиловании немок советскими солдатами"
  •     Институт российской истории РАН "Вторая мировая и Великая Отечественная: к 75-летию окончания"
  •     Kozak UA "Як "діди" німкень паплюжили в 1945 році"
  •     Dandm "Cómo los nazis se burlaron de las mujeres rusas. Mujeres rusas violadas y asesinadas por los alemanes"
  •     Permnew.Ru "«Диван» Федора Вострикова. Литобъединение"
  •     Neurologystatus "Violence women in the Second World War. Shoot vagas: why soldiers rape women"
  •     Brunilda Ternova "Mass rapes by Soviet troops in Germany at the end of World War II"
  •     The book Stewart Binns "Barbarossa: And the Bloodiest War in History"
  •     Книга. Новое литературное обозрение: Будницкий Олег "Люди на войне"
  •     Леонід Мацієвський "9 травня – День перемоги над здоровим глуздом. Про згвалтовану Європу та Берлін"
  •     Полит.Ру "Люди на войне"
  •     #CОЦИАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ #ПАМЯТЬ "Владимир Гельфанд: месяц в послевоенном Берлине"
  •     Новое литературное обозрение "Ирина Прохорова, Олег Будницкий, Иван Толстой: Люди на войне"
  •     Georgetown University "Explorations in Russian and Eurasian History": "Emotions and Psychological Survival in the Red Army, 1941–42"
  •     Forum24 "Co se dělo se zajatými rudoarmějkami? Jaký byl osud zajatých žen z Wehrmachtu?"
  •     Радио Свобода "Война и народная память"
  •     Лехаим "Двадцать второго июня..."
  •     Русская семёрка "Как изменилось отношение немок к красноармейцам в 1945 году"
  •     Исторический курьер "Героизм, герои и награды: «героическая сторона» Великой Отечественной войны в воспоминаниях современников"
  •     Коммерсантъ "Фронт и афронты"
  •     Русская семёрка "Владимир Гельфанд: что не так в дневниках автора мифа об «изнасилованной» Германии"
  •     Medium "The Brutal Rapes of Every German Female from Eight to Eighty"
  •     One News Box "How German women suffered largest mass rape in history by foreign solders"
  •     "نیمرخ "نقش زنان در جنگها - قسمت اول: زنان به مثابه قربانی جنگ
  •     Bolcheknig "Що німці робили з жінками. Уривок з щоденника дівчини, яку німці використовували як безкоштовну робочу силу. Життя в таборі"
  •     Nrgaudit "Рассказы немецких солдат о войне с русскими. Мнения немцев о русских солдатах во время Второй мировой войны"
  •     Музей "Пам'ять єврейського народу та Голокост в Україні "На звороті знайомого фото"
  •     Новое литературное обозрение. Книга: Козлов, Козлова "«Маленький СССР» и его обитатели. Очерки социальной истории советского оккупационного сообщества"
  •     Sattarov "Mga babaeng sundalo sa pagkabihag ng Aleman. Kabanata limang mula sa librong "Pagkabihag. Ito ang ginawa ng mga Nazi sa mga nahuling kababaihan ng Soviet"
  •     Política Obrera "Sobre “José Pablo Feinmann y la violación en manada"
  •     Эхо Москвы "Цена победы. Люди на войне"
  •     SHR32 "How Russian soldiers mocked German women. Trophies from Germany - what it was and how. Who raped German women and how they lived in occupied Germany"
  •     Олег Сдвижков: "«Советских порядков не вводить!»  Красная армия в Европе 1944—1945 гг."
  •     Livejournal "Чья бы мычала"
  •     Newton Compton Editori. Stewart Binns "Operazione Barbarossa. Come Hitler ha perso la Seconda guerra mondiale"
  •     Kingvape "Rosa Kuleshovs Belichtung. Rosa Kuleshov ist die mysteriöseste Hellseherin der Sowjetzeit. Zwischen rot und grün"
  •     Kfdvgtu الجوائز من ألمانيا - ما كان عليه وكيف. الذين اغتصبوا الألمانية وكيف عاش في ألمانيا المحتلة
  •     nc1 "Αναμνήσεις στρατιωτών πρώτης γραμμής για Γερμανίδες. Οι απόψεις των Γερμανών για τους Ρώσους στρατιώτες κατά τον Β' Παγκόσμιο Πόλεμο"
  •     ik-ptz "Was haben deutsche Soldaten mit russischen Mädchen gemacht? Das haben die Nazis mit gefangenen sowjetischen Frauen gemacht"
  •     مراجعة عسكرية  نساء أوروبا المحررات من خلال عيون الجنود والضباط السوفيت (1944-1945)
  •     nc1 "Scrisori de soldați ruși despre germani. Cum au șocat femeile sovietice pe ocupanții germani"
  •     中 新健康娱乐网 "柏林战役德国女人 70年前苏军强奸了十万柏林妇女?"
  •     "پورتال برای دانش آموز. خودآموزی،  "نازی ها با زنان اسیر چه کردند؟ نحوه آزار نازی ها از کودکان در اردوگاه کار اجباری سالاسپیلس
  •     Русская Семерка "Каких штрафников в Красной Армии называли «эсэсовцами»"
  •     Голос Народу "Саша Корпанюк: Кто и кого изнасиловал в Германии?"
  •     Gorskie "Новые источники по истории Второй мировой войны: дневники"
  •     TransQafqaz.com "Fedai.az Araşdırma Qrupu"
  •     Ik-ptz "What did the Nazis do with the captured women. How the Nazis abused children in the Salaspils concentration camp"
  •     Евгений Матонин "22 июня 1941 года. День, когда обрушился мир"
  •     Ulisse Online "Per non dimenticare: orrori contro i bambini"
  •     Наука. Общество. Оборона "«Изнасилованная Германия»: из истории современных ментальных войн"
  •     Quora "Por que muitos soldados estupram mulheres durante guerras?"
  •     Stefan Creuzberger "Das deutsch-russische Jahrhundert: Geschichte einer besonderen Beziehung"
  •     პორტალი სტუდენტისთვის "როგორ დასცინოდნენ რუსი ჯარისკაცები გერმანელებს"
  •     Зеркало "Где и когда русское воинство ЧЕСТЬ потеряло?"
  •     WordPress.com Historywithatwist "How Russia has used rape as a weapon of war"
  •     Mai Khôi Info "Lính Liên Xô 'hãm hiếp phụ nữ Đức'"
  •     EU Political Report "Russia is a Country of Marauders and Murderers"
  •     "بالاترین  "روایت ستوان روس «ولادیمیر گلفاند» از «تجاوز جنسی» وحشیانه‌ی ارتش سرخ شوروی به «زنان آلمانی»/عکس
  •     TCH "Можемо повторити": як радянські солдати по-звірячому і безкарно ґвалтували німецьких жінок
  •     인사 이트 "2차 세계 대전 때에도 독일 점령한 뒤 여성 200만명 성폭행했던 러시아군"
  •     Pravda.Ru "Fake news about fake rapes in Ukraine to ruin Russian solder's image"
  •     Alexey Tikhomirov "The Stalin Cult in East Germany and the Making of the Postwar Soviet Empire, 1945-1961"
  •     Дилетант "Олег Будницкий / Человек на фоне эпох / Книжное казино. Истории"
  •     The Sault Star "OPINION: Suffering of children an especially ugly element of war"
  •     El Español "Por qué la Brutalidad del Ejército Ruso se Parece más a una Novela de Stephen King que de Orwell"
  •     Ratnik.tv "Одесса. Еврейский вопрос. Дорогами смерти"
  •     Алексей Митрофанов "Коммунальная квартира"
  •     Militaergeschichtliche Zeitschrift "Evakuierungs‑ und Kriegsschauplatz Mark Brandenburg"
  •     Raovatmaytinh "Phim cấp 3 tội ác tra tấn tình dục và hiếp dâm của phát xít đức phần 1"
  •     Apollo.lv "Kā Otrais pasaules karš noslēdzās ar PSRS armijas veiktu masveida izvarošanas kampaņu Vācijā"
  •     Как ў Беларусі "Who raped whom in Germany" / "Кто кого насиловал в Германии"
  •     Konkretyka "Діди-ґвалтівники, або міф про «воїнів-освободітєлєй»"війни"
  •     LinkedIn "Grandfathers-rapists, or the myth of "warriors-liberators"​. Typical Russian imperial character"
  •     Danielleranucci "Lit in the Time of War: Gelfand, Márquez, and Ung"
  •     Смоленская газета "Истинная правда и её фальшивые интерпретации"
  •     Дзен "Я влюбился в портрет Богоматери..." Из фронтовых дневников лейтенанта Владимира Гельфанда
  •     Дзен "Праздник Победы отчасти горек для меня..." Зарубежные впечатления офицера Красной армии Гельфанда
  •     UkrLineInfo "Жiноча смикалка: способи самозахисту від сексуального насилля в роки Другої світової війни"
  •     Memo Club. Владимир Червинский: "Одесские истории без хэппи энда"
  •     Thomas Kersting, Christoph Meißner, Elke Scherstjanoi "Die Waldlager der Roten Armee 1945/46: Archäologie und Geschichte"
  •     Goldenfront "Самосуд над полицаями в Одессе в 1944 году: что это было"
  •     Gedenkstätten Buchenwald "Nach dem Krieg. Spuren der sowjetischen Besatzungszeit in Weimar 1945-50: Ein Stadtrundgang"
  •     Historia National Geographic "la segunda guerra mundial al completo, historia del conflicto que cambió el mundo"
  •     સ્વર્ગારોહણ  "કેવી રીતે રશિયન સૈનિકોએ જર્મન લોકોની મજાક ઉડાવી"
  •     Absorbwell "Causas Y Consecuencias De La Segunda Guerra Mundial Resumen"
  •     לחימה יהודית  א. יהודים בצבא האדום
  •     Український світ "«Можем повторіть» — про звірства російських солдат під час Другої світової війни"
  •     Oleg Budnitskii, David Engel, Gennady Estraikh, Anna Shternshis: "Jews in the Soviet Union: A History: War, Conquest, and Catastrophe, 1939–1945"
  •     Andrii Portnov "Dnipro: An Entangled History of a European City"
  •     Татьяна Шишкова "Внеждановщина. Советская послевоенная политика в области культуры как диалог с воображаемым Западом"
  •     The Chilean "Roto". "VIOLADA"
  •     Дзен "Немок сажайте на мохнатые мотороллеры". Что сделали с пленными немками в Советском Союзе"
  •     ProNews "Σιλεσία 1945: Με εθνοκάθαρση η πρώτη τιμωρία των Γερμανών για τα εγκλήματα τους στο Β΄ ΠΠ"
  •     Livejournal "Одесситы - единственные в СССР - устроили самосуд в 1944 году"
  •     Scribd "Estupro em Massa de Alemãs"
  •     Музей «Пам’ять єврейського народу та Голокост в Україні» ЦЬОГО ДНЯ – 100-РІЧЧЯ ВІД ДНЯ НАРОДЖЕННЯ ВОЛОДИМИРА ГЕЛЬФАНДА
  •     Davidzon Radio "Владимир Гельфанд. Шокирующий дневник войны". Валерия Коренная в программе "Крылья с чердака"
  •     Quora "Open to the weather, lacking even primitive sanitary facilities, underfed, the prisoners soon began dying of starvation and disease"
  •     Infobae "El calvario de las mujeres tras la caída de Berlín: violaciones masivas del Ejército Rojo y ola de suicidios"
  •     Научная электронная библиотека "Военные и блокадные дневники в издательском репертуаре современной России (1941–1945)"
  •     Historywithatwist "How Russia has used rape as a weapon of war"
  •     Periodista Digital "Las terribles violaciones ocultas tras la caída de Berlín"
  •     Tạp chí Nước Đức "Hồng quân Liên Xô, nỗi kinh hoàng của phụ nữ Berlin năm 1945"
  •     "زیتون | سایت خبری‌ تحلیلی زیتون "بدن زن؛ سرزمینی که باید فتح شود!
  •     Enciclopedia Kiddle Español "Evacuación de Prusia Oriental para niños"
  •     Ukraine History "Діди-ґвалтівники, або міф про «воїнів-визволителів». Типовий російський імперський характер"
  •     Локальна  Історiя "Жаске дежавю: досвід зустрічі з "визволителями"
  •     Tamás Kende "Class War or Race War The Inner Fronts of Soviet Society during and after the Second World War"
  •     museum-digital berlin "Vladimir Natanovič Gel'fand"
  •     知乎 "苏联红军在二战中的邪恶暴行"





  •